В администрацию района приходят разные люди. Кто-то просить, кто-то требовать, а кто-то – просто поблагодарить. И даже если благодарят за то, что власти и без того обязаны были сделать, руководствуясь буквой Закона, все равно остается теплое чувство на душе. Видеть результат своей работы всегда было и будет лучшей мотивацией в любой деятельности. Когда же удается помочь кому-то сверх прописанных в должностных инструкциях обязанностей, то к чувству выполненного долга всегда прибавляется и частичка простого человеческого участия.

Эта история началась жарким летом далекого 1941 года. В поле наливались спелостью колосья пшеницы, в голубом до прозрачности небе щебетали птицы. Жить бы да радоваться, хлеб убирать, детей растить, мечтать и планы на будущее строить… По пыльной знойной дороге из Чепигинской в Брюховецкую тянулась вереница людей. Впереди – две подводы со скарбом, за ними люди. Шли группками, жены вцепились в мужей, детишки путались под ногами, самых маленьких мужчины несли на руках. В общем гомоне изредка раздавались звонкие детские голоса, срывался и тут же умолкал женский плач. Кто-то не мог наговориться, бодрился и балагурил. Но в основном шли молча, растерянные и будто придавленные осознанием пришедшей в общий дом беды. Страна уже несколько недель воевала, неся страшнейшие потери и пытаясь выстоять под натиском немецко-фашистской армады. Не только полководцы и министры, но и простой мудрый народ понимал, какую цену придется заплатить.

У Прощальной балки им суждено было расстаться. Некоторым навсегда… Мужчины сели на подводы и поехали в Брюховецкую. А женщины и дети еще долго стояли в поднятых копытами лошадей клубах пыли и смотрели вслед. Среди них был и растерянный пятилетний мальчик, вместе с матерью и маленьким братом проводивший на фронт отца – Пантелея Леонтьевича Жадан. Маленький Коля вряд ли понимал происходящее, подавленный и испуганный суетой того дня. Это предстояло осознать много позже, уже повзрослевшему Николаю Пантелеевичу.

За славным боевым путем рядового пехотинца Пантелея Жадан его семья следила по приходящим письмам. Ростов-на-Дону, Сталинград, Воронеж, Харьков, Львов… Из венгерского Язбереня в 1944 году пришла похоронка. Этот холодный ноябрьский день Николаю Пантелеевичу тоже запомнился на всю жизнь, оставшись до сих пор болящим рубцом на сердце. Вернувшись из школы, дома он увидел полный двор людей. Одни женщины. Все плачут. Мать обняла сына и сквозь слезы сказала, что отец погиб, держа в трясущихся руках листок извещения. Женщины в основном неграмотные были, вот маленькому Коле и пришлось вслух читать похоронку, каждое слово которой навсегда врезалось ему в память: «Ваш муж рядовой Пантелей Леонтьевич Жадан… в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит в городе Язберень… Похоронен в 50 метрах от церкви… Командир части Колесников… Начальник штаба Ерофеев…».

Шли годы, страна-победитель медленно восстанавливалась после страшней из войн. Ушли в прошлое страх, смерть, голод. Но осталась память о лихих годах, рассказы вернувшихся с полей сражения ветеранов и работавших в тылу тружеников. А еще были письма, похоронки… Неизвестно как, но пришедшая в семью Жадан похоронка куда-то запропастилась. Уже, будучи взрослым, Николай Пантелеевич Жадан все семейные архивы перерыл, но тот заветный мятый листочек желтой бумаги с проступившими синими чернилами так и не нашел. Учитывая, что простые люди всегда бережно хранят любые документы, все решили, что она сгинула в те страшные годы. Так и думали вплоть до 1984 года, когда и произошло настоящее чудо. Иначе и не назовешь.

В тот год Николай Пантелеевич отдавал дочь замуж, и мать, для благословления молодых по старой православной традиции, принесла старинную икону, которой уже тогда было больше ста лет. Но икона из-за ветхости местами прохудилась и перед свадьбой требовала небольшого ремонта и чистки. Когда же Николай Пантелеевич осторожно открыл заднюю стенку иконы, оттуда вылетел тонкий пожелтевший листок. Эта была та самая похоронка. Как она там оказалась? Мать так и не смогла объяснить, сама сильно удивилась.

Когда нахлынувшие чувства отступили, Николай Пантелеевич решил написать в «Красный крест» и в письме рассказать историю своего отца, геройски погибшего на далекой венгерской земле. И к удивлению всех, довольно быстро пришел ответ и… предложение посетить могилу отца. Пытаться описать эмоции родных погибшего солдата бессмысленно, никаких слов не хватит. Конечно же, Николай Пантелеевич мгновенно собрался и поехал в Венгрию, в городок Язберень.

Как шутит герой нашей истории, принимали его – простого советского шофера, словно Леонида Ильича Брежнева. Автомобильный эскорт, пресса, очень насыщенная культурная программа. Сам мэр города сопровождал, был почетный караул из венгерских пионеров. Люди отличные, отзывчивые. Впечатления остались самые лучшие. Но самое главное, это все-таки посещение могилы отца. Кладбище у церкви ухоженное, много цветов. Видно было, что здесь чтят подвиг советских воинов не для показухи, а искренне. Назад возвращался с легким сердцем. И не с пустыми руками, привезя горсть венгерской земли с могилы отца. Эту землю потом в торжественной обстановке добавили к русской земле на мемориале станицы Чепигинской.

И вот по прошествии тридцати лет, когда многое и зачастую трагическое произошло в жизни нашей страны и в роду Николая Пантелеевича, сыновний долг снова растеребил душу, захотелось посетить могилку отца. Возможно последний раз…

И если советский шофер в восьмидесятые годы двадцатого века мог себе позволить поездку в Венгрию, то российский пенсионер в двадцать первом веке о таком даже мечтать вряд ли может. Потому и пришел Николай Пантелеевич на прием к главе района Владимиру Мусатову, изложил суть просьбы… И был приятно удивлен положительным решением своей нечаянной проблемы.

И поехал Николай Пантелеевич, словно повторяя путь своего отца в Венгрию. Через Ростов-на-Дону, Харьков, Львов… Прошло немало лет, очень многое изменилось. Некогда братские республики стали независимыми государствами, остался в прошлом Советский Союз с его величием и мощью. Однако люди остались прежними. Как рассказал Николай Пантелеевич, везде его принимали хорошо. Гуляя по перрону во время остановок поезда в России, на Украине, в Венгрии – везде видел добрые и приветливые лица, подтверждая истину, что хороших людей в мире все равно больше.

Будапешт и Язберень тоже встретили хорошо. Удивительно, но Николая Пантелеевича и его прошлый визит помнили в Язберени. Очень теплой была встреча с бывшим мэром города и его женой, много вспоминали. Общались хоть и через переводчика, но все равно вышло очень душевно.

Перед посещением кладбища волновался, ведь годы прошли, исторические катаклизмы сокрушающим вихрем пронеслись по судьбам миллионов людей и целых государств. Однако опасения оказались напрасными. Могилы советских воинов по-прежнему стояли ухоженные, чистые. За что венграм огромная благодарность.

По старой русской традиции Николай Пантелеевич в местном кафе накрыл столы и вместе с принимавшей стороной помянул отца. Известно, что в Венгрии, как, впрочем, и везде за границей, настоящей русской водки не купить или стоит она очень дорого, приблизительно как у нас оригинальный французский коньяк. Поэтому привез с собой из России, чтобы было чем наполнить скорбную стопку. Водку венгры оценили, однако настоящий фурор произвела наша тарань. Привычная кубанцам сухая рыба в Венгрии не известна совсем. Местные сначала долго удивлялись рыбному деликатесу, рассматривая  со всех сторон и скептически принюхиваясь. Но стоило только попробовать тарань, как все мгновенно становились ее поклонниками. Мгновенно съели всю и очень огорчились, что гость из далекой России привез не так много, как хотелось.

По сравнению с 1984 годом город Язберень изменился сильно. Но опять же, только не люди, они остались прежними. Добрыми и открытыми. В школах по-прежнему учат русский язык, поэтому, заслышав русскую речь, подходили даже дети и на ломаном русском интересовались причиной приезда россиянина. Было приятно.

В конце своего захватывающего рассказа о поездке в Венгрию Николай Пантелеевич еще раз искренне поблагодарил главу Брюховецкого района за полученную уникальную возможность посетить могилку отца на чужбине. А нас, внимательно слушавших эту историю, все время не отпускала мысль, что это не он должен благодарить. Мы ему должны все в пояс поклониться за то, что не забыл, что чтит отца своего, что нам передал светлую память о нем. Спасибо вам, Николай Пантелеевич за выполненный сыновний долг.

Евгений Мирошниченко.