К последним трагическим событиям, в которых пострадали юные жители Брюховецкого района, этот материал не имеет никакого отношения. Поводом к данной публикации послужили высказывания в интернете некоторых взрослых, сетующих на нынешние времена. Люди утверждают, что подростки нынче не заняты, слоняются без дела по улицам, а игры вроде «перебеги дорогу перед машиной» зашли слишком далеко.

И ювенальную юстицию наши граждане вполне справедливо несут по кочкам, но это отдельная тема, о ней поговорим после. А пока остановимся на незанятости детей и на том, что сейчас называется модным словом «экстрим».

Ну во-первых, дети заняты. И кто-то даже сверх меры. Сегодня некоторые родители пытаются сделать из своего чада и спортсмена, и музыканта, и вундеркинда в одном лице. Этот родительский перегиб, конечно, не глобален, но имеет место. Хотя зачастую ребенок и сам проявляет инициативу.

Не стои́т в стороне и школа. Общеобразовательные учреждения, учреждения дополнительного образования проявляют сегодня небывалую активность, вовлекая детей в спортивные секции, кружки по интересам, различные творческие объединения – всего не перечесть. Охват школьников приближается к ста процентам. Даже в благословенные советские времена такого не было.

Это первое. Второе – «дети постоянно слоняются без дела по улицам». Утверждение весьма спорное, но не это главное. Дело в том, что такое времяпрепровождение тоже необходимо подрастающему поколению. Ну нельзя подростков напрочь лишать того, к чему они стремятся больше всего. Даже самый идеальный контроль со стороны взрослых рано или поздно опостылевает. Они, дети, хотят быть вне поля зрения родителей и педагогов. Хоть недолго, хоть самую малость.

Бесспорно, это самый опасный досуг для неокрепших умов и организмов. Но нельзя без него. Если взрослые поставят жизнь детей под свой полный контроль, если каждый шаг будет контролироваться, то катаклизмы, случающиеся сегодня в подростковой среде, просто сместятся к более позднему возрасту, ко времени, когда человек становится самостоятельным. И не факт, что, катаклизмов этих станет меньше. Они после освобождения юношей и девушек от тотальной заботы вполне могут приобрести самые непредсказуемые формы.

И третье – модное нынче слово экстрим. Слова такого раньше не было, но экстрим был. Здесь я обращусь к своему отрочеству, а читатель, если он взрослый, пусть вспомнит себя.

Я вырос в городе и хорошо помню, как мы лазили с друзьями по крышам высотных домов. Вот только средств фиксации наших «подвигов» в те времена не было. Как-то лет в двенадцать черти занесли меня и моего одноклассника на трубу котельной. Мы добрались до самого верха. А на следующий день взахлеб рассказывали в школе, какой переполох среди работников котельной вызвал наш городской альпинизм. Учителя и родители устроили нам публичную порку, ну и ладно – зато гордость нас переполняла.

На крышах электричек не катались, но у нас были другие забавы – боеприпасы времен Великой Отечественной, коими земля севастопольская изобилует до сих пор. Пацаны ездили за ними за город (где искать – знали), привозили домой и… взрывались. Я лично знаю двух человек, которые в подростковом возрасте получили тяжелейшие ранения, от взрывов. Последствия остались на всю жизнь. А учителя неустанно рассказывали нам на классных часах о гибели наших сверстников.

Что касается «перебежать дорогу перед машиной», так это, наверное, было развлечением всех советских школьников пятого-шестого класса. Думаю, детализировать нет смысла. Остановлюсь на другом, показательном примере.

В центре Севастополя есть пляж «Хрустальный». Войти в воду там можно только по металлическим лестницам, прикрепленным к пирсу, – спуститься по ним, как в бассейне. А ещё можно прыгнуть с пирса. Но это не просто опасно – смертельно опасно. Каждый год «Хрусталка» забирала у города нескольких пацанов, неудачно прыгнувших в воду. Глубина у берега не везде была соответствующей, поэтому нырять следовало не вертикально, а под острым углом. Увы, случались и промахи, стоившие ныряльщикам жизни.

И до́ма, и в школе изо дня в день, из года в год нам талдычили об опасностях пляжа «Хрустального». Приводили жуткие примеры гибели подростков. Но тщетны были усилия учителей и родителей, ничто не могло нас остановить. Прыгали и с места, и с разбега – как одиночно, так и целыми группами, выписывая в полете невообразимые пируэты. Вот одна из фотографий тех времен:

Увы, не обошла беда и мою школу. Когда я учился в третьем (возможно, в четвертом) классе, на «Хрусталке» погиб паренек из нашей параллели. Хоронили его всей школой. Мы видели его мать, убивающуюся возле гроба, мы видели его… мертвого. Мало того, несколько человек были свидетелями гибели своего товарища.

Нетрудно представить, какую работу проводили потом с нами учителя. Хотя самым главным педагогическим приемом, бесспорно, было наше присутствие на похоронах. И ведь они, учителя, наверняка надеялись и, возможно, даже верили, что подействует. Но всё впустую! Мало того, позже свои смертельно опасные прыжки с пирса мы посвящали ушедшему от нас товарищу.

Гибель каждого ребенка – трагедия. Детей надо не только любить, но и беречь. Однако беспечные детство и отрочество далеко не всегда улавливают связь между действиями и их возможными последствиями. Даже когда жизнь подвешивается на волосок. Увы, так было, так есть, так будет. И нынешние времена в этом отношении ничем не отличаются от минувших.

Сергей Гормалев.