Недавно мы размещали материал о вышедшей в свет повести обозревателя газеты «Кубанские новости» Николая Гормалева «Переясловский казак Стефан Бибик». Автор тогда в школе №15 станицы Переясловской представлял на читательской конференции свою новую книгу о трагической судьбе кубанского казачества. А сейчас мы предлагаем саму повесть нашим читателям. Ниже она напечатана полностью.

Первая половина прошлого века была полна трагизма для нашей страны. Россия за короткий период пережила революционную смуту и три войны, одна из которых – гражданская. Увы, Кубань не осталась в стороне. Огненная колесница гражданской и Великой Отечественной прокатилась по и по югу России, уничтожая, испепеляя, превращая в прах всё на своем пути и унося за собой миллионы жизней наших земляков. Трагедия коснулась каждой семьи.

Редакция «Кубанского берега» предлагает нашим читателям присылать истории своих родных и близких. Истории не только революционных лет, но и, конечно, времен Великой Отечественной. В следующем году мы отмечает 75-ю годовщину Великой Победы. Связывайтесь с нами по телефону +7 918 949 73 54, пишите на электронную почту gormalev_c@bk.ru и читайте повесть о славном сыне нашего Отечества, переясловском казаке Стефане Бибике:

.

Посвящается Татьяне Николаевне Куприной, в девичестве Бибик.
Родной внучке Стефана Бибика

Документельно-художественная повесть

Переясловский казак Стефан Бибик

И в будущем ты Щепочкину дашь
Им в прошлом не полученное слово.
Евгений Евтушенко. «Северная надбавка»

Предисловие

Георгиевский кавалер казак Стефан Яковлевич Бибик жил со своей семьей в станице Переясловской. Его потомки здесь живут и сейчас. Правда, самые молодые из них уже переселились в Брюховецкую. Эти две, дорогие моему сердцу станицы, более двухсот лет живут, тесно слившись воедино, как два Аякса. Исторические судьбы этих казачьих становищ, и личные судьбы их обитателей столь тесно переплелись, что подчас невозможно отделить одну историческую и родовую линию от другой.

Я иногда именую сие образование из двух куреней, созданное нашими пращурами — «мой Будапешт». Такая странная аллегория возникла у меня во время служебных скитаний по Европе. Столица Венгрии состоит из двух, в общем-то, городов – Буды и Пешта, расположенных на левом и правом берегах Дуная. У нас станицы лежат так же на разных берегах Бейсуга. И тоже названия начинаются на Б и П. Согласен, что это несколько  диковатая аллегория. Но все же….

Первый раз мне о Стефане Бибике рассказал еще давным-давно мой дед по материнской линии Захарий Беда. Дед Захарько был высокий и могучий старик. Он приезжал к нам в Брюховецкую в гости из Старо-Нижестеблиевской (в обиходе Стеблиевской), где жил до самой смерти. Там основали курень мои прадеды-запорожцы. Там моя прародина.

Дед часто вспоминал свою службу в Черноморском, а потом и в Лабинском казачьих полках. Это было во время Первой мировой войны. На Кавказе наши казаки тогда воевали против турок. Стефан Бибик был его другом и односумом, как именовали казаки самых близких друзей. Ибо односум – это однолеток и сослуживец по полку. Понятие односума пришло с того времени, когда каждый десяток в казачьей служилой сотне вел свое отдельное хозяйство и возил провиант на вьючной лошади в сумах.

 - Лыхый рубака був Стефан Бибик, — не раз говорил на кубанской балачке мой дед, — Одным ударом миг развалыть турка с плэча до поясу. За то и получив Георгия. А по выду и нэ скажешь, шо  богатыр. Рука у ёго тяжола була….

Жестокая и жуткая тогдашняя шкала лихости. Другая, кровавая эпоха. Воспоминания моего деда я приведу ниже.

Второй раз о Стефане Бибике мне рассказал в болгарском приморском городке Бургасе наш земляк-кубанец, эмигрант первой волны, бывший белоказак дед Семен Буряк (так он тогда представился). Он тоже был односумом Стефана. Это случилось в теперь уже далеком 1982 году. Мне рассказали тогда историю о пытке эмиграцией. Об этом так же ниже рассказ.

Оба этих случая я почти забыл и периодически вспоминал их, как говорится, по случаю. Но совсем недавно случилась встреча, которая вновь вернула меня к трагической судьбе переясловского казака Стефана Бибика. Я готовил серию публикаций по работе Брюховецкой районной администрации. Часа полтора беседовал с заместителем главы района Андреем Куприным. И он, как бы к слову, показал мне в своем смартфоне фото казака.

- Это мой прадед, Георгиевский кавалер Стефан Яковлевич Бибик, — с нескрываемой гордостью сказал Андрей Куприн.

И он рассказал о последних годах жизни героя Кавказской войны. Судьба Стефана Бибика — это судьба шолоховского Григорий Мелихов. Только с еще более трагическим финалом. Имя Стефана Бибика я упомянул в статье про Андрея Куприна. После публикации мне на электронную почту пришло несколько писем. Просили подробнее рассказать о переясловском герое. И я решил – а почему бы и нет. Пока собирал материал о Стефане, пришел к выводу, что его биография знаковая. Своих Стефанов найдет в старых фотографиях и архивах каждая кубанская казачья семья.

Повесть о Стефане Бибике – это попытка автора дать сегодня ему и его односумам Слово, которое они не получили в прошлом.

Часть первая

За веру, царя и Отечество. Кавказский фронт

Сиюминутно готовы к бою и походу

Начало Первой мировой войны и последовавшая вслед за этим отправка на Кавказский фронт не была каким-то фатальным событием для тогда еще совсем молодого казака Стефана Бибика. Потомок запорожцев с рождения знал, что рано или поздно он будет воевать за державу. Он жил, рос и воспитывался среди людей постоянно, а точнее в одночасье, готовых к бою и походу. Перечитайте великого Гоголя и его бессмертного «Тараса Бульбу». Отважные воины с Хортицы были настоящей грозой для любого неприятеля на южных границах Российской империи. Об их мобильности и способности в считанные часы свернуть свой походный лагерь, построиться в боевые порядки и сходу сокрушительно атаковать неприятеля, ходили легенды среди поляков и крымских татар. И вот в конце восемнадцатого века под началом легендарного князя Потемкина Таврического запорожцы преобразовались и сформировались в регулярное боевое соединение — Черноморское казачье войско.

К 1793 году черноморцы в составе 40 куреней (около 25 тысяч человек) по велению императрицы переселились, в результате нескольких походов, на кубанские земли. Главной задачей нового войска стало создание оборонительной линии вдоль всей области и развитие хозяйства на новых землях. Несмотря на то, что новое войско базировалось на Северном Кавказе, черноморцы смогли сохранить в новых условиях много традиций запорожцев, правда, сменив украинские шаровары на более удобную местную одежду: черкески и другие элементы кавказской одежды, более удобной для боя и в повседневной жизни.

Изначально территория, до тридцатых готов девятнадцатого  века, ограничивалась от Тамани вдоль всего правобережья Кубани до реки Лаба. Территория Черноморского войска была разделена на четыре округа, каждый из которых имел свой административный центр: Екатеринодарский — окружной центр в Медведовской, Таманский (Фанагорийский) — окружной центр в крепости Тамань, Бейсугский — окружной центр в Брюховецкой и Ейский — окружной центр в Щербиновской.

Не считая кампанию времен Крымской войны, в которой кубанцы приняли самое активное участие, казаки постоянно воевали у себя дома. Перманентная, бесконечная и изнуряющая война регулярных российских войск с кавказскими горцами и бесчисленными турецкими десантами с моря продолжалась без малого весь девятнадцатый век. Она описана и Пушкиным, и Лермонтовым, и Толстым. Поэтому не буду вдаваться в подробности. Только скажу, что на ярких рассказах и легендах о боевых схватках казаков с горцами воспитывался и казачонок Стефка, мечтавший о боевой славе, которую страстно хотел обрести в будущей сабельной сече. Вся жизнь казака готовила и обучала его бою. И любая кубанская станица могла в считанные часы выставить сотню сабель отборной конницы….

Простота и единство мира

В мире все взаимосвязано и эти причинно-следственные связи неразрывны. Эхо от выстрела в Сараево, возвестившее о начале Первой мировой войны, обогнуло Балканы, промчалось над Анатолийским полуостровом и заметалось в горах нашего Кавказа. Здесь возник Кавказский фронт. Это был один из фронтов Ближневосточного театра военных действий. А в Переясловской Стефан Бибик еще пахал и засевал землю, убирал урожай и ловил рыбу в родной реке – тарань, окуня, щуку, сазана…. Но судьба в одночасье вырвала его из патриархального полудремного мирного бытия и швырнула в многолетнее горнило войны. Войны, переходящей из одного жуткого качества в другое, еще более жуткое. Но она постоянно требовала все новых и новых жертв.

Казалось, что забыли наши казаки в той далекой Турции, и так ли она нам сурово угрожала. Были на то причины и довольно весомые. Османская империя регулярно провоцировала беспокойные народы Кавказа на антироссийские выступления. Одно восстание Шамиля, подогреваемое Турцией, чего стоило России.

Здесь я сделаю небольшое отступление и переброшу мосток в наше недавнее прошлое, в эпоху СССР. В те, не такие уж далекие времена, Советский Союз держал в Средиземном море Пятую оперативную эскадру, которая обеспечивала баланс стратегических сил в этом взрывоопасном регионе. Здесь несли боевую службу корабли Черноморского, Балтийского и Северного флотов.

Я не раз был командирован на службу в это соединение, поэтому знаю, о чем пишу. И мы с той задачей, стратегического противостояния, справились. Корабли трех флотов блокировали Шестой американский флот, сковывали его действия, не допускали провокаций. Принимая на себя удар передовых сил вероятного противника в чужих морях и на чужих территориях, офицеры моего поколения обеспечили пятьдесят лет мирной жизни своей стране.

Потом был Горбачев. Его команда сказала, что нам нечего делать в Средиземном море. Это никому не нужно и очень дорого. Тоже самое твердят наши нынешние либералы. Но стоило нам только покинуть свой форпост, как запылал весь Ближний Восток, Северная Африка. Война пришла к нам – в Среднюю Азию, а потом и на Кавказ. Распался СССР. Заполыхала Украина…..

Так было и так будет всегда, если мы не станем извлекать для себя уроков на будущее.

Война из далекой Сербии

В отечественной историографии принято считать, что в Первой мировой войне русские генералы действовали бездарно и преступно, защищая интересы самодержавия. А потому и потерпели сокрушительное поражение. Но иначе ведь и трактовать не могли этот период российской истории, которая писалась в русле «Краткого курса истории ВКП(б)». А там давалась четкая оценка — война была империалистической, а значит и характер у нее был соответствующий. В советской истории военного искусства в положительном плане по той войне вы найдете лишь «Брусиловский прорыв». Во-первых, не заметить такой военный шедевр было просто невозможно. А, во-вторых, и это главное – автор прорыва, генерал Брусилов, перешел потом на службу к большевикам, потому и замалчивать успешную войсковую операцию, было не принято.

 Почти ничего не говорится о боевых успехах Черноморского флота в той войне. А морские офицеры России выиграли военную кампанию, фактически нейтрализовав немецкий флот на Черном море. Этот успех обеспечили минные постановки в районе Босфора. Это были новейшие приемы в морских баталиях того времени. И организовал их адмирал Колчак, будущий лидер белого движения. Ну, как о нем можно было писать что-то положительное в советской истории.

Тоже самое можно сказать и о действиях нашей армии на Кавказском фронте, где воевали кубанские казаки, а среди них и наш герой Стефан Бибик. Наши ударные штурмовые группировки столь стремительно осуществили вторжение на территорию Турции и Персии (ныне Иран), что от окончательного разгрома Порту спасла только революция в России. И опять же об этом не принято говорить, потому что Кавказским фронтом тогда командовали великий князь Николай Николаевич и генерал Юденич, так же будущий лидер белого движения.

Как известно, казусом белли, то есть поводом к войне, послужило убийство австрийского  эрцгерцога Фердинанда сербским студентом Гаврило Принципом в Сараево. Безусловно, эта трагедия стала только поводом к началу мировой катастрофы. Не было бы Принципа, его бы придумали. В Европе уже сложились противоборствующие международные военные блоки Антанта и Тройственный союз, были отмобилизованы и развернуты в боевые порядки войска. Ждали только первый выстрел. И наконец-то он случился в Сараево.

Блистательная Порта начинает войну

Союзнические обязательства между Османской империей, Германией и Австро- Венгрией в случае войны в Европе были установлены тайным германо-турецким соглашением от 20 июля (2 августа) 1914 года. Несмотря на объявленную мобилизацию армии и флота, осуществлявшуюся при активном содействии германской военной миссии, Османской империи в течение нескольких месяцев удавалось избегать выступлений и  провокаций против России. Но затем случилось нападения турецких кораблей на российские порты на Чёрном море, которое произошедшего 16 (29) октября 1914 года. И Россия в долгу не осталась.

В начальный период боевых действий основной силой Османской империи на Кавказском фронте была 3-я армия, численность которой оценивается в 150—190 тыс. человек. Кроме того, имелись также формирования курдской иррегулярной кавалерии. С российской стороны в кампании участвовала Кавказская армия численностью около 170 тыс. человек. Самостоятельное значение на завершающем этапе войны приобрели армянские добровольческие формирования, находившиеся под сильным влиянием политических партий «Дашнакцутюн» и «Гнчак». Также на стороне русских войск выступали ассирийские отряды .

Мой дед, Захарий Беда, а потом и дед Семен Буряк рассказывали мне, что у Стефана Бибика особо теплые отношения сложились с бойцами армянских добровольцев. Особенно после взятия турецкого города Муш, где и прославился наш герой. Среди армян ходили легенды о лихом кубанском рубаке, спасшем несколько армянских семей от турецких жандармов в момент карательной акции геноцида.

Казаки даже подшучивали над Стефаном. Дескать, может тебе окончательно перейти к армянам, да и жениться на их красавице. Они не знали и не ведали, что через каких-то сто лет правнук Бибика Андрей Куприн женится на Маргарите Ваниевой, девушке с армянскими корнями, правнучке тех самых людей, которых спас в лихолетье от верной гибели парень из Переясловской. И в этом браке родился еще один славный потомок – очаровательный мальчишка Давид. А вы говорите, что нет   диковинного переплетения человеческих судеб….

Но это случится через сто лет. А пока на Кавказе идет жестокая и беспощадная битва народов. Существенное значение для хода войны имело присутствие в зоне боевых действий христианского населения (армяне, ассирийцы), в основной массе враждебно относившегося к турецким властям. И турки платили им еще более жестокой монетой – геноцидом. Тотальным истреблением всего армянского населения.

Сарыкамышская операция

Первоначально фронт проходил вдоль российско-турецкой границы от Чёрного моря через озеро Ван до озера Урмия, но впоследствии боевые действия распространились и на часть территории Персии. Боевые действия шли в  условиях тяжёлого горного рельефа и сурового климата, на территории с недостаточно развитыми коммуникациями.

Решающее значение для развития военных действий на Кавказском фронте имела знаменитая Сарыкамышская операция. Она началась 22 декабря 1914 года и  положила успешное начало разгрома Турок в Малой Азии. Операция имела большое значение для всех последующих их операций в Армении и не менее того для самого Кавказа.

Вот как вспоминает те события один из участников операции, впоследствии художник-баталист А.А. Пржецлавский. Он написал эту статью еще во время войны, ко второй годовщине Сарыкамышского боя.

«В начале декабря 1914 года большие турецкие силы, численностью в десять дивизий, — свежие, отлично организованные, фанатизированные провозглашением священной войны и ведомые самим Энвер-пашою, — окружили под Сарыкамышем  наш небольшой отряд, составом около трёх дивизий.

Эти дни хорошо памятны Кавказу, но их, вероятно, не забыла и вся Россия, когда она, в ту пору с трепетом сердечным следила за геройским русским отрядом, ведущим на высоте 8 тыс. футов, среди снегов и лютой стужи, неравный бой с превосходным противником.  И вот поздним вечером 22 декабря радостная весть облетела Россию: Турки под Сарыкамышем  разгромлены наголову.  IX корпус исчез бесследно, а X наполовину;  командир корпуса Ихсан- паша, пять старших пашей-начальников дивизий и сотни офицеров и тысячи аскеров взяты в плен; масса орудий, пулеметов, винтовок и другой военной добычи остались в наших руках.

Со всех сторон доблестной армии шли торжественные поздравления. Россия ликовала, а вместе с ней и её союзницы Англия и Франция, газеты которых правильно оценивали важность этой победы.

В этот знаменательный день 22 декабря 1914 года перестала существовать первая турецкая армия — цвет и надежда мусульманской державы. Энвер-паша бежал в Константинополь, а деморализованные остатки  его армии укрылись под стенами Эрзерума. В дни Сарыкамыша стоял во главе геройских кавказских войск и совершил с ними тот беспримерный подвиг, который славила тогда Россия и который так страшно и надолго сразил врага, генерал-от-инфантерии Георгий Эдуардович Берхман, свыше сорока лет прослуживший в рядах доблестной Кавказской армии и с честью и успехом руководивший ею на турецком фронте в первый период этой кампании включительно до победы под Сарыкамышем. Мы здесь помещаем портрет этого достойного вождя.

Государю Императору благоугодно было за боевые заслуги генерала Всемилистивейше наградить его орденом святого Александра Невского с мечами и орденом святого Георгия 4 степени. В Высочайшем указе, объявленном 26 июля сего года, сказано: «Государь Император, в 21 день июля 1916 года, Всемилостивейше соизволил пожаловать орден святого великомученика и победоносца Георгия 4 степени генералу-от-инфантерии Берхману за то, что, состоя начальником сарыкамышской группы войск и получив весьма трудную и сложную задачу остановить натиск Турок на карском направлении, выполнил эту задачу блестяще, проявив твёрдую решимость, личное мужество, спокойствие, хладнокровие и искусство вождения войск, причём результатом всех распоряжений и мероприятий генерала- от- инфантерии Берхмана была обеспечена полная победа под Сарыкамышем».

И опять нельзя не сказать об исторической несправедливости по отношению к герою Сарыкамыша Берхману. Вот что писала о нем тогдашняя пресса.

«Берхман Георгий Эдуардович. Полковник, командир Лорийского полка в Лагодехах.  Генерал, начальник штаба Кавказского военного округа. Командовал Сарыкамышской группой войск на русско-турецком фронте Первой мировой войны.  Герой Сарыкамышского сражения  в  декабре 1914 года. Разбил вдвое превосходящую  армию противника. Спас столицу Кавказского края  город Тифлис. Не дал захватить Кавказ, низовья Волги и закаспийские земли. Помешал планам  турецкого военачальника  и панисламиста Энвера-паши создать  гигантскую мусульманскую империю с центром в Турции.  На следующий день после триумфальной победы генерал Берхман без объяснения причин был отозван Главнокомандующим  Кавказской армией Воронцовым–Дашковым с фронта и  отстранён от руководства войсками. Несправедливость не сломила. Берхман – немец, происходивший из обрусевшей  лифляндской семьи.  С немецкой педантичностью и энергией русского  правдоискателя он взялся за восстановление истины.  Восстановил. 26 июля 1916 года горящая, кровящая, идущая под откос держава узнала из Приказа последнего Императора, что благодаря Берхману, именно ему, его решимости, мужеству, спокойствию, хладнокровию, его распоряжениям и мероприятиям была обеспечена полная победа над турками под городом Сарыкамышем».

К концу 1914 года Кавказской армии удалось сорвать планы Османской империи по захвату российского Закавказья и перенести боевые действия на турецкую территорию. Основную роль в этом сыграла Сарыкамышская операция. В этот же период происходит вторжение русских, турецких и англо-индийских воинских формирований на территорию Персии.

В 1915 году русской армии удалось продвинуться вглубь турецкой территории, тем самым упрочив своё положение на Кавказском фронте. Основные сражения происходили при Ване, Манцикерте, Алашкерте и Кеприкее. Военные действия 1916 года привели к дальнейшему продвижению русских войск вглубь османской территории, сопровождавшемуся захватом крупных городов:   Эрзерума, Вана, Трапезунда, Эрзинджана, Муша и Битлиса. На занятых  русскими войсками территориях Турецкой Армении был установлен оккупационный режим.

  Россия на Ближнем Востоке. Рейд сотни Василия Гамалия 

В мае 2019 года в кубанской станице Переясловской в торжественной обстановке был открыт памятник – бюст герою Первой мировой войны на Кавказе, уроженцу этой станицы Василию Даниловичу Гамалию. Дань памяти подвигам казака-героя отдали только через 135 лет со дня его рождения. Причина забвения в том, что в годы Гражданской войны Гамалий воевал в Белой армии.

О подвиге другого переясловского героя той эпохи Стефана Бибика я рассказываю сейчас,  через сотню лет после его свершения. О нем тоже хотели забыть по той же причине. Белоказак. Слава Богу, что память о казаках-героях возвращается на Кубань. Но давайте подробнее вспомним о на знаменитом рейде казачьей сотни Василия Гамалия.

В годы Первой мировой войны русские войска неоднократно содействовали английским войскам, которые в Месопотамии (современный Ирак) с трудом отбивались от наседавших на них турок. Достаточно вспомнить о героическом рейде сотни Уманского казачьего полка под командованием сотника В.Д. Гамалия, которая вышла на границы современного Ирака. За совершенный подвиг вся сотня была награждена георгиевскими крестами – единственный случай подобного коллективного награждения в годы Первой мировой войны.

В ноябре 1915 года англичане высадили десант в Месопотамии, стремясь обеспечить контроль над нефтяными месторождениями. Великобритания во все времена решала на войне одну задачу – как бы побольше прихватить чужого добра. Однако наступление англичан развивалось медленно, а когда турки сформировали отдельную армейскую группу в этом районе, уже сами британцы попали в тяжелое положение. В это время, как уже говорилось выше, русская армия вела активные бои на Кавказском фронта, тесня турецкие войска, облегчая, тем самым положение подданных королевы.

Параллельно на территории Ирана действовал корпус генерала Н.Н. Баратова. Он был сформирован еще осенью 1915 г. с целью пресечь враждебные действия турецких агентов на территории сопредельного нейтрального государства. Эта задача была выполнена с успехом. Баратов двинул свои войска по территории Ирана в сторону Багдада. 20 марта русские казаки заняли Исфахан – центр турецкой пропаганды в регионе.

Для оказания помощи английской армии русское командование Кавказского фронта приказало генералу Баратову (командующий конным корпусом в Персии) произвести наступление на Хенекенд-Багдад, дабы, создав этим угрозу тылу и флангу турецкой армии, действующей против англичан, отвлечь на себя часть ее сил.

В это же время начал обсуждаться вопрос и о совместных действиях русских и английских войск. Россия выступала за объединение усилий и просила англичан двинуть свои войска навстречу в сторону Керманшаха. В свою очередь англичане, чье положение после успехов русского оружия под Эрзерумом и в Иране значительно улучшилось, оставляли эти предложения без ответа: слишком уж важно было сохранение контроля над регионом персидского залива, чтобы пускать туда Россию. Такие вот были у России союзники.

26 апреля 1916 г. в 8 часов утра сотник Гамалий, находившийся в Махиндеште, получил следующий приказ генерала Баратова

«Приказываю вам с сотней, с получением сего, выступить на Зейлян-Каркой-Каразан и далее на Зорбатию с задачей войти в связь с британской армией, действующей в Месопотамии. Мною предложено командующему этой армией ген. Лекку к 3-4 мая выслать и от себя разъезд в Зорбатию для встречи с ним вам надлежит выяснить подробно состав, расположение и текущие задачи англичан, а также состав и расположение турок, действующих против них. Вам придется двигаться по Поштикуху, вали (владетельный князь) которого заявил себя сторонником Англии и нашим. Но, несмотря на последнее, вам надлежит двигаться весьма осторожно и с большой осмотрительностью. Правее вас, на Мендели, будет двигаться другой наш отряд. По установлении связи и выяснении обстановки у англичан возвращайтесь обратно в Керманшах. Если удастся дойти до Зорбатии, то подробное донесение пришлите через английские искровые станции».

На словах генерал Баратов передал дополнительно: «Если в Зорбатии не будет английского разъезда, то, разведав Зорбатию, идти по своему усмотрению, судя по обстановке — вернуться в Керманшах, или Керминд, или же, если будет возможно, найти соединиться с англичанами».

Провожая сотню, по воспоминаниям Василия Даниловича, Н.Н. Баратов сказал: «Василий! Ты пройдешь и выполнишь задачу полностью». В последствии Гамалий так комментировал этот эпизод: «Ты понимаешь – что это значит?! Командир Отдельного Кавалерийского корпуса в Персии, облеченный самим Русским Императором почти неограниченной властью – генерал Баратов называет меня, сотника, только по имени, и на «ты»… говорит мне так, как отец сыну, но не в форме приказа, а иначе, и особенно глубоко, понимая, что посылает всю сотню почти на верную смерть».

Впрочем, командир корпуса знал, кому он поручал выполнение столь сложной задачи. Гамалий был прекрасным боевым офицером. Полковник Ф.И. Елисеев следующим образом характеризовал его: «Богатырский рост и телосложение, выдающаяся осанка, властный командный голос, популярность среди казаков, с которыми Гамалий мог кутить «по-запорожски», в нужде поделиться своим последним сухарем чисто по-братски, а в бою мог внушить идти им на верную смерть, сам находясь среди них».

На рассвете 27 апреля сотник Гамалий выступил из Махиндешт с сотней в составе 5 офицеров, 107 казаков и 125 лошадей в направлении на Каркой. После двухчасового пути Гамалий на малом привале объяснил всему составу сотни полученную задачу и предполагаемый способ действия. К вечеру сотня благополучно достигла села Таландешт  где и заночевала. Во время ночлега бивак сотни неоднократно обстреливался с близлежащих гор одним из многочисленных в этих местах кочевых разбойничьих племен луров. 28 апреля сотня продолжала движение к Чаар-Даолу через Палангар и Моменси. В Чаар-Даол прибыли в 19 часов. На биваке у одного из полевых караулов произошла перестрелка с лурами.

На следующий день рано утром выступили из Чаар-Даола. Чаар-Даольский перевал — очень крутой. Он спускается к турецкой границе еле проходимыми тропами. Двигаться все время приходилось справа по одному. Во время движения несколько коней сорвалось в пропасть; кроме того, сотня неоднократно подвергалась обстрелу мелкими лурскими отрядами. А ко всему этому, и люди, и лошади очень страдали от полного отсутствия воды. Вечером лур-проводник сделал попытку бежать. И это возбудило большое сомнение в правильности направления движения. Под угрозой расстрела проводник сознался, что имел приказ завести сотню в такие дебри, где нет воды и откуда без проводника почти невозможно выбраться.

С большими трудностями, все время, преодолевая почти непреступные препятствия, окруженная со всех сторон враждебными лурскими племенами, 2 мая сотня достигла селения Де-Бала. И вот здесь казаки столкнулись с новым предательством британцев. В  Зорбатии, вместо ожидаемого английского разъезда, находились турки. Сотник Гамалий решил направиться через провинцию Поштикуху на Амла. Поздно ночью 3 мая сотня достигла кочевой столицы вали Поштекухи, где было сосредоточено несколько тысяч вооруженных конных лур. После длительных переговоров с вали о беспрепятственном пропуске сотни по его территории, Гамалий получил согласие.

5-го мая сотня выступила к Али-Гарби. Дорога туда первые тридцать километров тянется узким ущельем, а затем шестьдесят километров по совершенно безводной пустыней. Ущелье прошли благополучно, хотя, как потом было выяснилось, за сотней гнался большой конный отряд из турок и луров. Переход же через пустыню оказался чрезвычайно тяжелым. Люди и лошади страшно мучились от полного отсутствия воды и страшного зноя. Двенадцать казаков заболели от солнечных ударов, а пять лошадей пало. К тому же сотня, несмотря на наличие нескольких проводников, заблудилась, и только случайная встреча с кочевым племенем арабов спасла казаков от неминуемой гибели. В 23 часа 6 мая сотня прибыла в Али-Гарби.

Для англичан появление русских казаков стало полной неожиданностью: наши союзники расположились на ночлег в полной беспечности, даже не выставив охранения. Если бы поблизости в это время был турецкий отряд, подобная неосторожность могла обернуться трагедией.

Как вспоминал потом сам Гамалий: «Сотня казаков прошла по горам, по тропам, по пустыне многосотверстный путь по полунеприятельской территории, с определенным риском быть уничтоженной полностью; свой путь она совершила в 15 дней; последний переход с привалами продолжался почти полутора суток; переход же по пустыне, в тропическую жару, с миражами, под солнечными ударами тянулся на 60 верст. И вот, несмотря на это – сотня казаков «подошла к самому лагерю англичан совершенно незамеченная».

В расположении союзников Гамалий пробыл чуть меньше месяца. 12 мая он ездил в Басру, в главную квартиру английской армии в Месопотамии, где получил все интересующие его сведения.

Успех рейда показал, что в действительности возможно ведение совместных действий России и Великобритании в Месопотамии и Иране против турок, однако наши союзники так и не изменили своего отношения. Они боялись и турок, и, главное – усиление влияния России в этом регионе.

Обратный путь был не менее тяжелый. Сотня Гамалия выступила 22 мая. Через шесть дней казаки прибыли в иранский г. Дебала, где встретили весьма недружелюбный прием местного хана. Оказалось, что местный вали (губернатор иранской провинции) отдал приказ «делать с казаками, что угодно». Слуги хана отравили несколько лошадей, что заставило Гамалия быстрее двигаться на север, обходным путем. Угроза столкновения с местными племенами были серьезной. Так, 30 мая луры разбили на Чахардаолском перевале казачий отряд, высланный навстречу Гамалию. Последнему пришлось идти прямо через горы, взяв при этом в заложники нескольких местных ханов. 1 июня казаки вышли к своим.

За весь поход сотня не потеряла ни одного бойца, и все ее потери выразились в 19 лошадях. Результат рейда: добыто много ценных сведений о дорогах, о настроениях горных племен, об отношении их к русским, о расположении турецких войск и о точном местонахождении, составе и организации английской армии.

Кроме того, рейд имел большое политическое значение в смысле взаимоотношений между русской и английской армиями, а также произвел большое моральное впечатление как на враждебные кочевые племена Нуристана, так и на английскую армию в Месопотамии. Там, где не могла пробраться английская авиация, прошли кубанские казаки.

10 июня 1918 г., после выхода России из Первой мировой войны, в прощальном приказе по корпусу генерал Баратов следующим образом оценил значение этого рейда:
«С великой радостью и гордостью я считаю своим долгом отметить в заключительном приказе, героический подвиг нашего славного Уманца Сотника Гамалия, с его доблестной сотней, ставшей затем Георгиевской сотней 1-го Уманского полка, после поголовного ее награждения, бывшим Главнокомандующим Великим Князем Николаем Николаевичем, Георгиевскими крестами.

Гамалию, с его доблестными офицерами и казаками, принадлежит честь установления живой связи между нашим корпусом и войсками соседней Великобританской Месопотамской Армии. Эта сотня пошла на опасное предприятие, в котором она могла погибнуть вся, до последнего человека, как я об этом ее лично предупредил в селении Майдешт – с удивительной по единодушию и отваге решимостью».

Наследники сотни Гамалия 

Подобных дерзких и стремительных рейдов в истории российского военного искусства было немало. Вот один из примеров в современной истории. Бойцов российского спецназа на полном основании можно назвать наследниками сотни Гамалия. В течение марта — июня 1999 года войска НАТО проводили военные действия на территории Югославии. Основная часть военной операции состояла в применении авиации для бомбардировки стратегических военных и гражданских объектов в Сербии. В качестве главного стратегического объекта для первоочередного захвата был признан международный аэропорт «Слатина», расположенный на удалении 15 километров на юго-восток от города Приштина.

Для обозначения Россией своего присутствия в мировой политике, а также для обеспечения своих геополитических интересов в Балканском регионе, руководством Минобороны России и Министерства иностранных дел России было принято решение о занятии аэропорта «Слатина» и вводе на территорию Косова и Метохии российского миротворческого контингента.

В мае 1999 года майор Юнус-бек Евкуров, находившийся в тот момент в составе международного миротворческого контингента в Боснии и Герцеговине, получил от высшего военного командования Российской Федерации совершенно секретное задание: в составе группы из 18 военнослужащих подразделения специального назначения ГРУ ГШ ВС России скрытно проникнуть на территорию Косова и Метохии и взять под контроль стратегический объект — аэропорт «Слатина» и подготовиться к прибытию основных сил Российского контингента.

Ю. Евкуровым поставленная задача была выполнена и его группа, действуя под различными легендами, тайно для окружающих сербов и албанцев в конце мая 1999 года взяла под полный контроль аэропорт «Слатина». Подробные обстоятельства данной операции до сих пор засекречены. Впоследствии Евкуров стал Героем России и главой Ингушетии.

10 июня 1999 года российскому миротворческому контингенту SFOR  (подразделения ВДВ России), находившемуся в Боснии и Герцеговине, поступил  приказ подготовить механизированную колонну и передовой отряд численностью до 200 человек. Передовой отряд и колонна, в состав которой входили БТРы, автомашины «Урал» и «УАЗ», были подготовлены в кратчайший срок. При этом личный состав (кроме командования), который должен был участвовать в марш-броске, до самого последнего момента не знал, куда и зачем они готовятся выступать.

В ночь с 11 на 12 июня 1999 года передовой отряд ВДВ на БТРах и автомашинах выдвинулся в сторону границы Боснии и Югославии. Колонна ВДВ России без труда пересекла границу. До этого момента командование НАТО не располагало сведениями о начале марш-броска российских десантников на Приштину.

Ещё до пересечения границы маркировка российской боевой и транспортной техники была изменена с «SFOR» на «KFOR». Личному составу была поставлена задача, в кратчайшие сроки преодолеть более 600 километров и захватить аэродром «Слатина» до прихода сил НАТО. На БТРы и автомашины были вывешены российские флаги.

 Командовал операцией генерал Виктор  Заварзин. Во время стремительного марша российского десанта окружение Ельцина через начальника генштаба генерала Квашнина пыталось остановить «русский марш», приказывая немедленно развернуться назад. Однако Заварзин, взяв всю ответственность на себя, отключил связь и продолжил движение дальше.

Во время прохождения территории Сербии, в том числе и территории Косова, местное население с радостью встречало российских солдат, забрасывая технику цветами, передавая еду и напитки. В связи с этим движение колонны незначительно замедлялось. Колонна российских десантников прибыла в Приштину примерно в 2 часа ночи 12 июня 1999 года. Население города вышло на улицы встречать колонну, при этом использовались петарды, световые ракеты, где-то раздавались автоматные очереди. Колонна прошла через Приштину за 1,5 часа. Сразу после Приштины колонна ВДВ въехала в Косово Поле, где остановилась на непродолжительное время для уточнения задач и получения сведений от разведки.

В ходе продвижения колонне встречались многочисленные отступающие подразделения сербской армии. Десантники в кратчайшие сроки захватили все помещения аэропорта «Слатина», заняли круговую оборону, организовали блокпосты и приготовились к появлению первых колонн НАТО, которые уже находились в пути. Задача по захвату аэропорта «Слатина» была выполнена к 7 часам утра 12 июня 1999 года.

Примерно в 11 часов 00 минут в небе над аэродромом появился беспилотный самолёт-разведчик, затем с блокпоста на въезде в аэропорт «Слатина» командованию батальона поступило сообщение о прибытии первой колонны сил НАТО. Это были британские джипы. С другой стороны к аэродрому приближались английские танки.

Обе колонны остановились перед российскими блокпостами. В небе появились десантные вертолёты. Пилоты британских вертолётов предприняли несколько попыток приземлиться на аэродром, однако эти попытки были пресечены экипажами российских БТРов. Как только вертолёт заходил на посадку, к нему сразу же устремлялся БТР, препятствуя таким образом его манёвру. Потерпев неудачу, британские пилоты улетели.

Генерал Майкл Джексон, командующий группировкой сил НАТО на Балканах, вышел впереди танковой колонны и, повернувшись спиной к российским солдатам, начал жестами зазывать танки вперёд, двигаясь спиной к блокпосту. Один из офицеров, гвардии  старший лейтенант Николай Яцыков, находившийся на блокпосту, потребовал от генерала Джексона так не делать под угрозой применения оружия.

При этом российские солдаты взяли в прицел ручных гранатомётов британские танки. И вот это было по-русски. Наши бойцы не дрогнули перед превосходящими силами противника. Так поступали их неустрашимые пращуры из сотни Гамалия, так бился во славу русского оружия и Стефан Бибик. Таким образом, была показана серьёзность намерений российских солдат. Британские танки остались на своих позициях, прекратив попытки прорыва на территорию аэропорта «Слатина».

Хотя командующий силами НАТО в Европе американский генерал Уэсли Кларк приказал британскому генералу Майклу Джексону захватить аэродром раньше русских, британец ответил, что не собирается начинать третью мировую войну.

Завершая этот боевой эпизод, скажу о дальнейшей судьбе генерала Виктора Заварзина. Стоит ли говорить о том, как люто возненавидели его в ельцинском окружении, где подобострастно заискивали перед Западом. Но это был уже 1999 год. Через несколько месяцев российским президентом стал Владимир Путин, у которого особое отношение к боевым офицерам.

Заварзин был назначен представителем Российской Федерации в НАТО, принимал участие в переговорах об урегулировании конфликта в Югославии.    Затем, до 2003 года, служил первым заместителем начальника Штаба по координации военного сотрудничества государств-участников СНГ. Ему было присвоено звание генерал-полковника. Потом ушел в политику и избирался депутатом Госдумы четырех созывов.

А вот другие наследники сотника Гамалия – это экипаж большого ракетного корабля «Скорый» с Черноморского флота. По численности он был примерно равен сотне Гамалия. Осенью 1981 года террористические группы исламских фундаменталистов «Аль-Гамаа аль-исламийя» и «Египетский исламский джихад», объединившись, организовали успешное покушение на президента, отомстив ему за сближение с Израилем и арест 1036 своих сторонников в сентябре.

Прямо на параде из БТРа расстреляли на трибуне египетского президента Анвара Садата. В такой обстановке морские и сухопутные силы великих держав были мгновенно приведены в состояние повышенной боевой готовности. Потребовалось усиление русской эскадры в Средиземном море.

Из Балтийска и Североморска взяли курс на юг быстроходные большие противолодочные корабли шестьдесят первого проекта, которые американцы прозвали «поющие фрегаты». Так музыкально работали газотурбинные машины этих БПК. А в Севастополе выбор пал на большой ракетный корабль — БРК «Скорый», которым командовал капитан третьего ранга Александр Ковшарь.

Обычно моряки готовятся к выходу в дальний поход около сорока пяти суток. Ковшарь, после получения приказа из штаба флота, объявил на «Скором» боевую тревогу с экстренной подготовкой корабля к бою и походу. БРК вышел в море через два часа и полным ходом устремился к Босфору. Он буквально ворвался в пролив, ощетинившись ракетами. На правый и левый борта были развернуты, готовые к немедленному бою, носовые и кормовые артиллерийские установки. «Скорый», оправдывая свое название, промчался по Босфору почти на тридцати узлах, из-за чего поднявшаяся волна выбросила на берег рыбацкие джонки.

И никто не посмел прервать этот молниеносный рейд. Возможно, у турок навсегда остался уже на генетическом уровне сидром Нахимова или сотника Гамалия. Легендарный Павел Степанович потопил весь турецкий флот прямо в его Синопском порту. Лишь выскочив в Эгейское море, Ковшарь облегченно вздохнул и сказал вахтенному офицеру:

- А теперь пусть дипломаты о наших нарушениях договариваются, на то они и дипломаты…

Дипломаты договорились с турками, за принесенный ущерб рыбакам была выплачена щедрая компенсация. А «Скорый» вышел в назначенную точку и приступил к боевому патрулированию на линии дозора у берегов Египта. Так останавливаются и локализуются очаги военной напряженности.

А Ковшарь получил за этот стремительный бросок орден Красной Звезды. Впоследствии он стал адмиралом. 

О христианстве армян

Прежде, чем дальше вести повествование о ратной судьбе моего героя и его односумов, хочу обратить внимание на одну очень важную духовную составляющую в той войне, которая шла именно на Кавказском фронте. Ее идеологический аспект, точнее духовное начало. Русские шли в бой за спасение единоверцев-армян. Русская православная церковь, естественно, во многом отличалась от армянской. Но в основе своей оба народа являются христианскими. Армяне одними из первых приняли христинство.

Армения стала первой страной в мире, принявшей христианство в качестве государственной религии, задолго до Византии и Грузии. Это произошло в 301 году, в период правления царя Трдата III, благодаря деятельности Григория I Просветителя. В 302 году Григорий I Просветитель стал Первым Патриархом и Католикосом всех армян. Согласно преданию, христианство в стране проповедовали апостолы Иисуса Христа Фаддей и Варфоломей. Они и считаются основателями Армянской апостольской церкви. Таким образом, Армения стала первым христианским государством в мире.

Короткая справка о самой организации современной церкви. Армянская Апостольская Церковь (полное название Армянская Святая Апостольская Православная Церковь) — одна из древнейших Церквей мира, к которой принадлежит подавляющее большинство жителей Республики Армения, непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, а также большинство армян, проживающих в диаспоре во многих странах мира. Принадлежит к семье Древних Восточных дохалкидонских Церквей.

Епархии и приходы Армянской Церкви рассеяны по пяти континентам мира и объединяют, по разным оценкам, от 7 до 9 млн. верующих.

Высшим органом Армянской Церкви является Церковно-Национальный Собор, состоящий из духовных и светских лиц. На Соборе происходит избрание высшего духовного Предстоятеля Армянской Апостольской Церкви, которым является Святейший Верховный Патриарх и Католикос всех армян. Верховный Духовный Совет при Католикосе в настоящее время состоит из 2 Патриархов, 10 архиепископов, 4 епископов и 5 мирян.

Духовный центр Армянской Апостольской Церкви — Первопрестольный Святой Эчмиадзин. Армянская Апостольская Церковь объединяет два административно  независимых Католикосата — Эчмиадзинский и Киликийский, и два Патриархата — Иерусалимский и Константинопольский, не имеющих подчиненных кафедр и пребывающих в духовной зависимости от Верховного Патриарха и Католикоса всех армян.

Католикосы Армянской Церкви имеют исключительное право освящать святое миро (торжество мироварения совершается раз в семь лет) и рукополагать епископов. Рукоположение во епископа совершает Верховный Патриарх и Католикос всех армян или Католикос Великого Дома Киликии в сослужении двух епископов. Епископ, возводимый в сан Католикоса, миропомазуется несколькими (от 3 до 12) епископами. В компетенцию Католикосов входит благословение новых церковных законов, установление новых праздников, учреждение новых епархий и другие вопросы церковного управления.

А теперь о том, чем армянская церковь отличается от православной. Православная церковь исповедует во Христе одно лицо (ипостась) и две природы – божественную и человеческую. Несторианство учит о двух лицах, двух ипостасях и двух природах. Монофизиты же, к которым относится  армянская церковь — во Христе признают одно лицо, одну ипостась и одну природу. С канонической точки зрения различие между православной церковью и монофизитскими церквами заключается в том, что последние не признают Вселенские Соборы, начиная с IV-го Халкидонского, который принял вероопределение о двух природах во Христе, которые сходятся в одно лицо и в одну ипостась.

Но эти богословные сложности существенны, если говорить о вопросах высокой теологии. Там столько разногласий и споров, как в любом духовном течении, что запутаться очень легко. А в быту все различия в том, что армяне крестятся, как католики – слева направо. Точнее сказать, что это католики крестятся, как армяне, потому что последние исповедуют Христа на несколько веков ранее. Различия у нас есть и в обрядах и в ритуальных богослужениях. А в целом – мы единоверцы. Так и объясняли полковые священники нашим казакам, воодушевляя их бой во спасение армян единоверцев. С этим благородным чувством в душе и стремлением спасти братьев по вере, и несся в сабельную атаку мой герой Стефан Бибик.

А спасать армянский народ от поголовного истребления надо было в экстренном порядке. Карательные жандармские подразделения турок развернули в армянских диаспорах чудовищный геноцид. С одной стороны, причиной была давняя религиозная вражда между турками и армянами, а с другой – кровавая месть. Месть за то, что с началом войны с Россией мобилизованные в турецкую армию армяне целыми подразделениями переходили на сторону русских.

Но в основе лежала все-таки религиозная общность двух народов. К нам христианство пришло намного позже, чем к армянам, но путь его был поистине боевой и красивый. Я всякий раз вспоминал его, когда стоял на развалинах древнего Херсонеса (по-нашему Корсунь) у купели, где крестили киевского князя Владимира, или, когда проходил на боевом корабле по турецкому Босфору. А история, напомню, была такова.

Как христианство пришло на Русь. Соленая река

Босфор. В переводе на русский означает — Соленая река. Узкий и глубокий пролив, соединяющий Черное море с Мировым океаном через море Мраморное, Дарданеллы и Средиземное море. Через Босфор Российский флот вышел на оперативный простор, заявив о себе всему миру, как о силе грозной и одновременно миролюбивой, точнее,   миротворческой. Давайте и мы с вами, читатель, пройдем на воображаемом корабле по Босфору.

За всю свою историю российские военные моряки никогда не были агрессорами на Средиземном. В XIX веке Нахимов наголову разгромил турецкий флот на Черном море, после чего кончилось его господство здесь. Андреевский, а затем и Советский Военно-морской флаг сражался только на стороне слабых. Не будь нашей военной поддержки на Ближнем Востоке и в Египте, арабам туго бы пришлось в войне с Израилем, где последний выступал явным тогда явным агрессором.

Израиль, — это искусственно образованное государство стало быстро расширять свою территорию за счет арабских земель. Поддержкой оно пользовалось мощнейшей фактически от всех государств, где банковским и промышленным капиталом управляли евреи. Поэтому наша военная помощь арабам подверглась ожесточенным нападкам, в первую очередь, со стороны США, что явилось одной из причин великого военного ядерного противостояния народов, именуемого «холодной войной». Летописцам еще предстоит рассказать нашим людям об участии черноморцев в боевых действиях на Ближнем Востоке, об этой, пока не известной войне — войне нервов….

На обоих берегах Босфора раскинулся турецкий Стамбул, бывших Константинополь, откуда к нам пришло христианство. Здесь высятся стены древних крепостей, минареты, а дальше по Босфору и купола православных храмов, наследие древней Византии. Именно отсюда, из Константинополя в Киевскую Русь шагнуло христианство, чтобы на тысячелетия стать главным и всемерно объединяющим вероисповеданием моего народа.

Византийские императоры, господа восточной части некогда единой Римской империи, носили титулы Багрянородных, ибо право престолонаследия имел только тот, кто был рожден матерью в специальном Багряном зале. Мудрый закон был принят в Византии. Мало ли с кем и где мог спать император, производя потомство. На всех претендентов в таком случае корон не напасешься. А ты родись вначале в специальном красном роддоме, тогда и зарься на престол….

Возникшее к концу первого тысячелетия мощное государство, именуемое Киевской Русью, нуждалось в единой монотеистической религии. Нуждалось в единобожии, способном объединить всех славян. Легенда гласит о том, что Великий киевский князь Владимир, человек буйный, деятельный и неуемный, вознамерился ввести на Руси новую единую религию. С этой целью он послал своих гонцов к католикам, мусульманам и византийцам. Требовалось от ходоков прознать все про тамошние обряды, религию, обычаи и доложить все об этом князю для принятия окончательного решения.

Пока гонцы ходили в дальние страны, гласит легенда, к Великому князю пришли вездесущие иудеи и предложили свои услуги по части обращения киевлян в их иудейскую веру. Владимир ничего плохого им не сказал, а только заметил. Что же у вас за Бог такой, что он не дал вам даже своей Родины, и вы вынуждены, словно нищие, побираться по другим странам.

Сказал так князь и наивно подумал, что он навсегда решил для славян еврейский вопрос. Не ведал князь о том, что через каких-то тысячу лет его окрестят первым антисемитом на Руси, причем, окрестят ни где-нибудь, а в солидных исторических монографиях, изданных в США. Вот что значит, не слушаться евреев.

 Первыми вернулись к князю послы от мусульман. Но Великий князь, как только узнал, что Коран запрещает пить вино, тот час прогнал ходоков прочь от себя и о других мусульманских обычаях уже и знать ничего не захотел. Надо здесь заметить, что был наш древний правитель изрядным выпивохой и буянил во хмелю. Мудрый был князь Владимир, хотя и выпивал. Он хорошо понимал, что не приемлет славянская душа абсолютной трезвости. Не погулять тебе, не подраться…. А вот через тысячу лет стоило Горбачеву принять свой дурацкий антиалкогольный закон, и великое государство распалось. Старых людей надо слушать, знать и чтить свою историю, говорят на Руси.

Следующими пришли послы от католиков. Все в их донесении было вроде бы неплохо, но владыке киевскому, приняв католичество, следовало подчиниться папе римскому, который освящал королевские браки и давал добро на них. Великий князь такое условие принять не мог, так как по женской линии был человеком слабохарактерным и имел столько жен и наложниц, что не снилось ни одному падишаху.

И только доклад посланников в Византию приглянулся Владимиру. Рассказы и богатых храмах и веселых религиозных пиршествах захватили воображение Великого князя. Он тот час приказал собирать дружину и идти «на вы». В нашей истории всегда все так делалось, не как у людей. Возьми ты, да пригласи византийских священников в Киев, и пусть они тихо и спокойно окрестят твоих русичей. Так нет же. У нас если правитель задумал что-то, так немедленно вынь да положь. И Владимир, не мудрствую лукаво, решил взять черноморский христианский город Херсонес (Корсунь), где ныне стоит мой Севастополь, и там, с Божьей помощью, окреститься.

Сказано – сделано. Владимир после осады город таки взял, но Херсонес не грабил, а смиренно принял христианство и имя Василий. Он только потребовал у византийского императора в жены его сестру Анну. Видя необузданный нрав русича и его войско, Константинополь не стал упрямиться. Владимир получил свою Анну с небольшой командой священников. Вернувшись в Киев, он загнал всех подданных в Днепр, и византийские священники совершили необходимый обряд. Так к нам пришла христианская вера, за которую бились насмерть наши прадеды, и которая была путеводной звездой для Стефана Бибика, в его хождениях по мукам….

Но давайте завершим наше путешествие по святым местам. Вот наш корабль вошел в изумрудные воды Мраморного моря, пробежал по нему несколько часов и нырнул в Дарданеллы. Еще два часа, и вот оно — Эгейское море, форпост моря Средиземного. Корабль долго идет среди живописных островов, которые, словно морские чудовища, возвышаются по правому и левому бортам. Среди них знаменитый Лесбос. Именно сюда древние греки свозили женщин, отвергавших мужчин и предпочитавших любить друг друга. Вот ваша родина, лесбиянки. Милости прошу….

Из мемуаров полковника Федора Елисеева

Кавказский фронт, где воевал Стефан Бибик в составе Черноморского полка, был самым суровым испытанием для русских войск в Первой мировой войне. И не только из-за боестолкновений с турками. Это дело было для казаков хоть и опасное, привычное. Атаковать неприятели и держать оборону, они могли, как никто другой. Там главное было выжить в жесточайших погодных условиях. Обратимся к мемуарам участников тех событий.

Трудно представить, что такое был Кавказский фронт, писал в своих воспоминаниях казачий полковник Федор Иванович Елисеев. Обстановка, в которой просто  существовал русский воин здесь, не шла ни в какое сравнение с другими фронтами. Зимой — дикая стужа, снег в три сажени высотой, каменные норы курдов без окон и   дверей, топить нечем. Обозы стоят где-то, занесенные снегом. Тропа — в один конь. Лошади отгрызали хвосты друг другу.

Весной, когда в долинах уже цвели абрикосы, казачьи полки рубили просеки в снежных заносах и с боями занимали перевалы. От бескормицы конский состав полков погибал на глазах. Летом — раскаленная жара: ни деревца, ни воды. Все это — на высоте 3000 метров. И казаки побеждали…

 

Много пройдено дорог, дорожек и козьих троп храбрыми казачьими полками по турецкому бездорожью, и пройдено не только в седле, но и пешком, порою в суровые зимние стужи, бураны и гололедицу. Держались за стремя своего коня или даже за хвост, когда полки шли на крутые подъемы, растянувшись колонной в один конь на многие версты.

Один из офицеров 4-й Кубанской пластунской бригады, бывшей по соседству с 4-й Кавказской стрелковой дивизией на хребте Шайтан-даг (Чертова гора), пишет:

«В конце ноября 1916 года дожди сменились снегом; казаки, размещенные в юртах и палатках, терпели страшную стужу, т. к. сильный наверху ветер постоянно переворачивал эти жидкие жилища, гасил печи. Были случаи, когда ночью бешеным порывом ветра палатки уносились куда-то и бесследно засыпались снегом. Ежедневно часовые и под-часки в лучшем случае возвращались с поста с обмороженными конечностями и больными. Потом зачастую стали совсем засыпаться снегом полевые караулы. Выстрелы, которыми замерзшие пластуны хотели дать весть своим станичникам о постигшем их несчастье на посту, таяли в свисте и заунывной песне метели и бесследно, никем не услышанные, разносились в воздухе».

А кто был врагом? С кем сражались на поле брани казаки? Об этом писал участник тех боев генерал Евгений Васильевич Масловский:

«Турки-османлисты, как боевой материал, были высокого качества: смелые, храбрые, чрезвычайно выносливые, нетребовательные и скромные и в то же время — дисциплинированные. По своей природе они были настоящими воинами, храбро дрались, почти всегда принимали штыковой удар, хорошо применялись к местности, хорошо шли в атаку, отлично оборонялись». И все же перед ошеломляющим натиском кубанских казаков, в сабельной сече и при штыковом ударе они были бессильны.

И еще из мемуаров Федор Иванович Елисеев. «Записки полковника Кубанского казачьего войска»

 Лабинцы, казаки Лабинского полка, в октябре 1915 году очень эффективно действовали в боях против курдов и турок. В это время, описываемое Елисеевым, сотня Черноморского полка, в которой служил Стефан Бибик, была придана Лабинскому полку, о чем свидетельствует наградной список за Мушскую операцию, с копией которого вы можете ознакомиться в этой книге.

«Полк, идя в авангарде дивизии, — писал Елисеев, — сбил с Мысунского перевала пограничные турецкие части, которые после рубки бежали. Потери полка: ранены один казак и три лошади. Спускаясь с перевала, получили донесение от авангардной сотни, которая была переведена к нам из Черноморского полка. Она вела отчаянный бой с

двумя батальонами турок. Полк развернулся и атаковал противника, охватив его фланги. Лихо понеслись сотни в атаку. Короткая рубка-схватка — и противника не стало: изрублено около 200 человек, остальные сдались в плен. У нас убито 6 казаков, ранено 5 человек и 12 лошадей.

Первый бой полком — атака. Сколько было радостей и разговоров!

На ночлег встали в селе Мысун. В стороны Диадина и Баязета выслали разведывательные полусотни и разъезд для связи с пластунами генерала Гулыги. Подошли и другие части дивизии. Не хватало крыш для всех. Расположились по дворам и около села у стогов сена. В полночь прошел дождь, а на рассвете приморозило так, что наши бурки стали колом. Промерзли сильно, но подлечились коньяком и ромом — все болячки, как рукой сняло. Полк имел большой запас рома и коньяку — подарок для похода немцев, жителей колонии Еленендорф.

23 октября 1915 года полк был направлен перерезать дорогу Баязет — Диадин, а 3-й Волгский полк Терского войска полковника Тускаева с батареей двинулся прямо на Диадин. В авангарде лабинцев две сотни, от которых вперед высланы офицерские разъезды. Головной разъезд хорунжего Кофанова, пройдя дорогу и продвинувшись к высотам на юге, неожиданно попал под сильный ружейный огонь курдов, и Кофанов был убит первым, в голову, и с ним два казака разъезда, а три казака ранены при попытке вывезти убитых. Несколько казаков, которых возглавил казак Стефаний Бибик, взявший командование на себя,  заняли круговую оборону и удерживали позиции до подхода наших войск. Атакой дивизиона курды были сбиты с высот, и тела убитых выручены.

Подошел полк, оплакали хорунжего Кофанова, общего любимца, и павших казаков. Это были наши первые серьезные потери. Полковой священник отслужил панихиду. Помолившись и простившись с убитыми друзьями, полк двинулся на Диадин. Здесь к нам подошла наша Закаспийская казачья бригада. Задерживаться не пришлось, так как 3-й Волгский полк и артиллерия вели бой под Диадином. На другой день, 24 октября, лабинцами было занято село в одном переходе от Диадина — Ташлы-чайсуфла. До темноты наши части вели бой с турецкой пехотой и курдами. Шел мокрый снег, потом приморозило.

День 27 октября был снежный, туманный и холодный. Лабинцы, авангардный полк, выступили на Кара-Килису (Черная Церковь). Двигались по правому берегу Евфрата, который почти всюду покрыт льдом. Полная тишина. Падает крупный снег. Туман. Полк подходит к селу, а вдали слышится звон церковного колокола. Вечером, после длительной перестрелки с курдами, полк занял Кара-Килису.

Зима полностью вступила в свои права: перевалы завалены снегом, дороги засыпаны, в горах снежные вьюги. Какой-то маленький городок полуразрушен. Мы, господа офицеры, ночуем в хижинах без окон и дверей: все использовано на топку еще до нас. Казаки размещены в каких-то дощатых сараях и, конечно, без всякого отопления. Есть хоть солома на подстилку. На войне так привыкаешь к всевозможным лишениям и к ненормальной жизни, чему в мирное время ужаснулся бы. Ну, допустим, живя в станице, можно ли спать зимой, в лютый мороз, под сараем? Но как часто на фронте спали даже под открытым небом, прямо на снегу…

С рассветом полк подошел к подъему на Клыч-Гядук. Спешившись, лабинцы повели наступление на высоты хребта. Снег выше колен и по пояс. Печет солнце. Цепи все время под огнем противника. Наступление идет медленно. Скоро все промокли до пояса. Уже в темноте взобрались на горные террасы.

Начало морозить. Подул северный ветер, в полночь началась снежная буря. Многие окоченели. Их оттирали спиртом, поили коньяком и ромом. Этим многих спасли. Чтобы согреть себя, казаки боролись, устраивали кучу малу… Поползли вверх по выступам. Сверху послышались выстрелы. Лабинцы бросились вперед и вмиг были на главном хребте. Несколько десятков закоченелых от холода арабских солдат и два офицера сдались в плен. На позиции мы насчитали до 300 замерзших солдат-арабов. Уже утром начали спускаться в Дутахскую долину. Круговой дорогой подошли коноводы, лазаретные двуколки.

Войсковой старшина Абашкин ранен в левую ногу осколком артиллерийского снаряда. Около 40 обмороженных казаков спешно отправлены в Кара-Килису, Некоторым потом ампутировали конечности.

После приличной перестрелки полк занял Дутах конным налетом. Турки спешно отошли вниз по Евфрату.

Дутах — город гусей. Там мы нашли десятки тысяч их. Больше половины поели, а их жиром лечили обмороженные части тела. Многим это спасло конечности, как и мне лично, так как мои ноги до колен были черны, и только гусиный жир спас их».

Взятие Эрзурума

И вот в этом кромешном аду нужно было вначале выжить, а потом уже вступить в смертельную схватку с врагом, с врагом сильным и умелым, о котором выше красноречиво сказал генерал Масловский. И наш переясловский герой, совсем еще юный Стефан Бибик, тогда выжил. Он победил и стал Георгиевским кавалером. Но это было потом. А пока на повестке дня стоял штурм крепости Эрзурум. Хочу здесь подчеркнуть, что во многих источниках эта турецкая крепость пишется, как Эрзерум. Ну, так бывает нередко, когда русская транскрипция иностранного слова звучит по-разному.

Эрзурум был «воротами» в Пассинскую долину и в долину Евфрата. Здесь сходились важные пути: на Батум, на Ольты и Ардаган, от Евфрата шли дороги на север — к Трапезунду и Ризе, и на юг — к Мушу и Битлису. Поэтому в Первую мировую Эрзурум связывал воедино турецкий фронт на Кавказе, позволял оперировать силами и резервами, здесь находились центр управления 3-й армии и её главная тыловая база.

Разумеется, столь важный пункт был хорошо защищен. Он и раньше представлял собой мощную твердыню, но при помощи немцев турки модернизировали старые фортификации, возвели новые, добавили пулеметы и артиллерию, и к концу 1915 года Эрзерум представлял собой огромный укрепрайон, который трудно проходимые горы в сочетании с мощными фортификационными сооружениями превращали в неприступную крепость. Чтобы попасть в саму Пассинскую долину, требовалось взять сильные Кеприкейские позиции. За ними дорогу в узком месте между горами перекрывала крепость Гасан-кала. А с севера на дальних подступах Эрзерум ограждали укрепленные населенные пункты Тортум, Вейчихас, Шакляры, Кызыл-Килиса, Кош.

К концу 1915 года завершилась Дарданелльская операция, после которой у турок освобождалась значительная военная группировка, которую турецкое командование планировало перебросить на русский фронт, чтобы переломить ход боевых действий в свою пользу. Это понимал Юденич и, упреждая прибытие на Кавказ турецких подкреплений, сам решил перейти в наступление, надеясь разгромить 3-ю турецкую армию и захватить Эрзурум, а затем и важный портовый город Трабзон.

Непосредственно перед началом операции по взятию Эрзерума, великий князь Николай Николаевич вновь приказал остановить штурм, и разрешил продолжить операцию только после телефонного разговора с Н. Н. Юденичем.

Штурм крепости начался ночью 29 января (11 февраля) 1916 года. Первым, к утру 30 января (12 февраля), после яростных атак 153-го Бакинского полка, пал форт Далан-Гёз, а на следующий день за ним последовал Кара-Гебек, 1 (14) февраля 13-й и 17-й Туркестанские полки совместно с Донской пешей бригадой заняли форт Тафет, а 2 (15) февраля 154-м Дербентским и 156-м Елисаветпольским полками захвачен форт Чопан-Деде. 3 (16) февраля части 1-го Кавказского армейского корпуса вошли в город, за ними последовали части 2-го Туркестанского армейского корпуса. В тот же день командующий фронтом Н. Н. Юденич прибыл в город для организации преследования турецких сил.

В результате штурма захвачено 9 турецких знамён, около 5 тысяч пленных и 327 орудий, а общие потери Турецкой армии приближались к 10 тысячам. Вся операция осуществлялась при тяжелых рельефе и погоде — 30-ти градусном морозе и сильном ветре, на высотах свыше 2000 м . Турецкий гарнизон отступил, преследование продолжалось, пока линия фронта не стабилизировалась в 120 км западнее Эрзерума. В результате всей операции, 3-я турецкая армия потеряла больше половины личного состава, и, оставив почти всю артиллерию, боеприпасы и продовольствие, продолжала отступление. План штурма был разработан лично Н. Н. Юденичем, а подготовка к нему велась в тайне и при дезинформации.

Командующий Кавказской армией великий князь Николай Николаевич писал императору Николаю II: «Господь Бог оказал сверхдоблестным войскам Кавказской армии столь великую помощь, что Эрзерум после пятидневного беспримерного штурма взят. Неизречённо счастлив донести о сей победе Вашему императорскому Величеству».

По сообщениям прессы того времени, около 25 тыс. армян было вырезано в городе до прихода русской армии, а в целом, к лету 1916 года «65 тыс. армян из города Эрзерум и его окрестных деревень были доведены до смерти или умерли в изгнании». Как писал в мемуарах генерал-майор Е. В. Масловский, большая часть турок Эрзерума оставила город, но греки и армяне восторженно встретили русскую армию. Греческий митрополит совершил молебен о здравии императора Николая II, о даровании победы русским войскам и освобождении христианского населения из-под турецкого владычества. Овладев Эрзерумом, русские войска взяли под контроль значительную часть Западной Армении.

На других направлениях действия русских войск также оказались успешными: в день взятия Эрзерума 3 (16) февраля) 154-й Дербентский полк с боем взял Мамахатун. На крайнем левом фланге Кавказского фронта 6 (19) февраля 1-м Лабинским казачим полком 4-го Кавказского армейского корпуса, где служил в то время Стефан Бибик, был взят город Муш. Но об этом у нас будет отдельный рассказ.

10 (23) февраля 2-й Туркестанский армейский корпус генерал-лейтенанта  М. А. Пржевальского (входивший в Чорохский отряд) отбил город Испир.  19 февраля (3 марта) при тяжелых климатических условиях небольшие части 4-го Кавказского армейского корпуса (батальон 6-го Кавказского стрелкового полка с двумя Армянскими дружинами) под командованием генерал-лейтенанта  Д. К. Абациева  ночным штурмом овладели городом Битлис, имеющим важное транспортное значение

Как указывает английский исследователь Дж. Маккарти, взятию Битлиса русской армией предшествовало армянское восстание, которое привело к резне мусульманского населения города и окрестных деревень. Это уже была социальная месть армян туркам за развязанный последними геноцид.

Расследование, проведенное османами, когда они ненадолго взяли город, определило, что было разрушено или сожжено 15 мечетей, три дервишских монастыря, четыре религиозных учебных заведений, четыре гробницы, школы, бани, крупные общественные здания города, включая здания полиции, жандармерии, муниципалитетов и провинциальных административных зданий, а также коммерческие и военные склады, а мечеть Хатунийе была превращена в конюшню. 

Геноцид в Муше отменяется

Накануне Первой мировой войны в Муше проживало 12 450 армян, которые занимались в основном ремеслами и торговлей. Действовали 5 армянских церквей и 7 школ. После вступления Турции в войну армяне призывного возраста были сразу мобилизованы — и потому не смогли в дальнейшем защитить своих близких… По свидетельству немецкого чиновника, которого Первая мировая война застала в анатолийской области Муш, отмечается: «Ещё в конце октября 1914 года, когда для турок началась война, турецкие чиновники начали отбирать у армян всё, в чём турки нуждались для ведения войны. Их имущество, их деньги — всё было конфисковано. Позднее каждый турок мог войти в армянский магазин и взять то, в чём он нуждался или что хотел бы иметь».

Такие бесчинства в Мушской казе приобрели массовый характер. Все армянские сёла (общим числом 234) были разорены, их население вырезано. В некоторых местах (Муш, Канасар, Сурб Карапет, Шамб, отдельные села) армяне прибегли к стихийной самообороне, но потерпели неудачу из-за численного превосходства турецкой армии и малого количества боеприпасов. По данным Мушской епархии, из всего армянского населения 109 сёл спаслись и нашли прибежище в Восточной Армении едва 1500 человек. Варварски были уничтожены многочисленные памятники истории и культуры, в том числе: монастыри Аракелоц (Таргманчац), Св. Карапета, Св. Ованеса со своими богатыми хранилищами манускриптов. Избежавшим гибели армянским крестьянам удалось спасти Евангелие Св. Карапета (его пришлось разрезать надвое для транспортировки на двух конях), Мушский гомилиарий, резную дверь монастыря Аракелоц и т. д.

Резня армянского населения Муша началась после того, как окрестные сёла были уничтожены. Окружённые со всех сторон регулярными частями турецкой армии, армяне города Муш прибегли к самообороне, но из-за численного превосходства турок и нехватки боеприпасов, потерпели поражение и были почти полностью истреблены. От 400 до 700 человек сумели перейти в Сасун, где, однако, понесли новые потери. Избежавшие гибели 125 мушцев впоследствии нашли прибежище в Восточной Армении.

И вот тогда Лабинскому полку был дан приказ, срочно выдвинуться из-под Эрзурума к Мушу, взять его сходу, и остановить убийства ни в чем не повинных людей.

Подвиг Стефана Бибика

Казаки головной сотни лабинцев, в которой был Стефан Бибик, вошли в боестолкновение с батальоном турецких  жандармов уже на подступах к Мушу. Именно это подразделение османов вело карательные операции против армян. Жандармы были пешие и конные. Смяв пехоту, сотня ринулась в сабельную атаку против конников. Сеча была жестокой. Как рассказывали потом и мой дед, и наш эмигрант в Болгарии, в этом бою особо отличился Бибик.

Стефан вначале схлестнулся с турецким офицером и зарубил его одним ударом. Сабельный удар у Бибика был фирменный. Сабля не только рубила, но шла по врагу с потягом, резала его, как нож сало. Рассказывают, что такому удару опытные рубаки учили молодых казаков в станицах Переясловской и Брюховецкой. Такая вот в те годы была «фирма» во многих станицах.

Потеряв командира, турки были опрокинуты и бросились кто куда. Бибик с другими казаками начал преследовать неприятеля. Он настиг и срубил еще двух жандармов. Картину этой стремительной и неотразимой атаки потом написал художник А.А. Пржецлавский. Офицер сам был участником во многих боях на той войне и изображал события с большой достоверностью, рисуя участников схваток с реальных казаков, своих однополчан.

Так поступало большинство известных художников, изображая на своих полотнах лица реальных людей. Так на картине художника Иванова «Явление Христа народу» вы без труда найдете лицо Николая Гоголя, с которым был дружен художник. А Илья Репин перед созданием своего шедевра «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» долгое время ездил по Кубани и искал среди наших предков типажи для своего шедевра. Всмотритесь в картину Репина, и вы увидите лица своих пращуров…

Головная сотня лабинцев ворвалась на окраину Муша. Начались уличные бои. В одном из армянских домов укрылись турецкие жандармы. Они активно оборонялись, ведя прицельный огонь. Два казака были убиты. Поступило предложение пожечь дом. Но этому воспротивился Стефан Бибик. Турки держали в помещении заложников, армянских детей и женщин, которые неминуемо погибли бы в огне. Жандармы прикрывались заложниками, как живым щитом.

Бибик был очень метким стрелком. Он стал вести прицельный огонь по окнам и в течение часа уничтожил еще двух турок. Потом, пользуясь замешательством врага, казаки ворвались в дом, и там саблями и кинжалами довершили дело в ожесточенной рукопашной схватке. Многодетная армянская семья была спасена.

За мужество и героизм, проявленные в Мушской операции казак Стефан Бибик был награжден Георгиевским крестом четвертой степени, о чем свидетельствуют приведенные выше архивные документы. На втором листе списка награжденных воинов, под номером 32, мы находим запись «Казак Стефан Бибикъ», и номер медали №758280. Такова история подвига нашего героя Стефана Бибика.

В 1916 г. территория Мушской Армении дважды освобождалась русскими войсками Кавказского фронта. 24 июля (6 августа) 1916 русские войска отступили из города. В боях с 7 по 10 августа на подступах к Мушу была разбита 7-я турецкая пехотная дивизия 16-го корпуса. 10 августа 1916 г. был возвращён Муш, а 14 августа группа генерала Воробьёва уже стояла на берегу Ефрата. Русскими войсками и армянскими   добровольцами было взято 2200 пленных, 4 орудия и 3 пулемёта.

Когда России случилась революция, русские войска ушли с Кавказского фронта, и он фактически перестал существовать. Это и спало Турцию от окончательного разгрома. И вслед за уходящими войсками из Османской империи уходило и спасенное казаками уцелевшее армянское население. Беженцы шли в Грузию, основывая в горах новые аулы а потом и города. В одном из них, в городе Тетри-Цкаро, и сегодня живут родственники брюховецких Ваниевых, дочь которых, Маргарита, замужем за правнуком Стефана Бибика, Андреем Куприным. А вы говорите, чудес на свете не бывает….

Хаш у Азата Микаеляна

Хочу отметить, что геноцид турок по отношению к армянам наложил отпечаток на культуру последних, их обряды и традиции даже в таком, казалось бы, простом деле, приготовление еды и ритуальный ее прием. Я имею ввиду знаменитый армянский хаш. В свое время меня посвяти в это таинство благодаря моему  другу брюховецкому нотариусу Валерию Сыроватскому. Тут надо сказать, Валерий Иванович является в некотором роде брендовой фигурой в нашей станице. Помимо всего прочего, он дружен с брюховецкой армянской диаспорой. Именно Сыроватский и позвал меня на хаш к очень известному в районе человеку – Азату Микаеляну. С разрешения хозяина, естественно.

Отведать армянский хаш можно во многих кубанских ресторанах и даже в придорожных забегаловках. Но это будет жалкая пародия без ритуального действа. Здесь же главное – строгое соблюдение обряда, установленного предками в глубокой старине. Хаш у Азата был не просто армянским блюдом. Это было своего рода мифическое действо.

Дом Азата Микаеляна находится в центре Брюховецкой. Здесь на хаш собрались по традиции мужчины, в основном армяне. Иногда приходили и гости других национальностей. Тогда получался полный кавказский интернационал времен Союза.

Азат Микаелян, седовласый, стареющий, но еще крепкий глава многочисленного рода, всем своим патриаршим видом вызывал уважение. Его авторитет в своей семье, да и во всей армянской диаспоре, был нерушим. Он был красив молодости, и таким же остался в незаметно подкравшейся старости.

Хаш – это фактический суп, приготовленный из говяжьих копыт и желудков. Что-то наподобие русского холодца, только подается он горячим. Приготовление хаша не приурочивается к какому-либо празднику. Его варят, когда захочется, как, скажем, борщ. Но поедают торжественно и в большой компании. Причем, за столом находятся одни мужчины. А все действо происходит рано утром и завершается очень быстро -  максимум за полчаса.

Когда я впервые принимал участие в этом ритуале, Сыроватский рассказал мне легенду о хаше. В стародавние времена, в годы войны с турками, армяне, попавшие в плен, содержались в нечеловеческих условиях и подвергались  всяческим унижениям. Пленных держали в больших ямах, куда бросали для их пропитания все, что не ели сами турки – копыта и внутренности коров.

Ночью турецкие начальники уходили по домам, а пленники подкупали рядовых стражников, и последние бросали им в яму котелки, дрова и спички. Ночью армяне варили хаш, и рано утром  быстро его поедали. После чего тут же уничтожали следы костра, чтобы не заметили пришедшие на службу начальники. Отсюда и осталось в наследство армянским потомкам раннее время приготовления и быстрота поедания хаша.

Валерий Сыроватский всегда рассказывал легенду о хаше новому человеку перед  ритуальной трапезой, чтобы проверить гостя на брезгливость. Собственно, блюдо готовилось из отходов. Да и сама нарисованная в красках картина антисанитарии ямы, где содержались пленные армяне, аппетита не прибавляла. Я так и не мог понять причину этого кулинарного садизма со стороны доброго нотариуса. Наверное, Валерий Иванович таким странным образом проверял силу духа гостя и давал ему возможность, как бы самому побывать в шкуре пленного, в турецкой яме,  прочувствовать величие и неповторимость всей армянской истории, прикоснуться к ней. По Сыроватскому получалось, что только закаленные люди могли, есть священный хаш.

А вы не хотите в Эрзурум?

Говорят, что потомков часто тянет в места, где их прадеды добывали ратную славу для своей державы. Сейчас у россиян есть возможность без особого труда побывать в Турции и посетить Эрзурум. Я спросил у Андрея Куприна, не хочет ли он проехать по местам боевой славы своего прадеда. На что Андрей Владимирович неопределенно пожал плечами – дескать, пока не думал.

А проехать туда можно. Правда, там историю падения крепости Эрзурум в минувшем веке преподадут вам в несколько иной интерпретации. И Боже вас упаси хотя бы вскользь упомянуть о геноциде армянского населения в то огненное время. Анкара напрочь отрицает эту черную страницу в своей истории. А рекламные проспекты рисуют вам райскую картину, приводя рассказы русских туристов. Вот один из них:

«Воздух здесь пахнет земледелием: теплой прелостью травы, земли и овощей, которые растут из всех возможных щелей. Основные площади занимают две породы – фундук и чай. Леса до высоты 300-400 метров почти не осталось, разве что полосы густых (практически непроходимых) кустарников в оврагах между ореховыми садами. Орешник обычно растет там, где склоны положе, чай – где покруче, а на плоских местах – домики под красной черепицей и общительные турки зовут пить чай. Мы им удивительны, потому что иностранцы и идем пешком; а пешком тут вообще мало кто ходит. Они практически не говорят по-английски (кроме кое-какой молодежи), поэтому общение с ними довольно забавно. Правда, сказывается и близость Кавказа: примерно каждый десятый встречный бывал в России или в Грузии и может кое-что связать по-русски.

Считается, что здесь был расцвет чайного производства – 40-50 лет назад, а потом он прошел, и регион несколько обезлюдел. Тем временем горы над долинами поднимаются за 1000 метров. Лес на этой высоте сменяется довольно странным на вид ландшафтом – редко торчат отдельные крупные елки, а пространство под ними заросло двухметровым стлаником из смеси рододендронов и лавровишни. Все это происходит обычно
на крутых склонах, сильно пропитано водой, часто погружено в туман и практически непроходимо. Местами эти заросли перемежаются скалами и осыпями.

Мелкие ручьи текут прямо по склонам, образуя серии водопадов; крупные прорезают себе диковатые ущелья и ревут оттуда, тоже водопадами. Наиболее обычный пояс расположения облаков – от 1400 до 2000 метров по высоте. Это полукилометровой толщины одеяло обнимает с севера все горы, заползает вглубь хребта по долинам и накрывает все морское побережье. Лишь изредка его разгоняет шальной ветер, и на равнины приходит солнце. Поселков в этой зоне почти нет, в ущельях полная дичь и глушь, и очень редко можно найти дорогу, пронзающую этот пояс насквозь. Нам, не знавшим местных путей, несколько раз доводилось заходить в тупики, и лишь с третьей попытки  удалось подняться дальше. Однако, горы поднимаются и еще выше. Наконец, на высоте около 2000 их склоны пронзают одеяло облаков – и оказываются на солнцепеке.

Примерно здесь же кончается пояс елок и лавровишни; вместо них появляется субальпийская растительность: низкорослые (по колено) горные рододендроны, какая-то местная крупнолистная черника и луга, на которых встречаются небольшие стада рыжих коров. В примесях к рододендрону растут вполне северные сущности: мелкий вереск, разные плауны, мхи. Много ярких цветов: синие горечавки, желтые крокусы, малиновая герань… В распадках белеют снежники и зеленеют  маленькие озера.  В общем, награда упорному восходителю.

На этой высоте больше пологих мест и располагается довольно много летних домиков – видимо, пастушеских; хотя коров немного. Сказывается наступление урбанизма – турки едут сюда на машинах из долин, просто чтобы отдохнуть от тумана, поглазеть на горы, позагорать, отпраздновать что-нибудь «на природе». Еще они любят по вечерам стрелять из ружей и пистолетов. В общем, вполне городские привычки. Особенно много машин ползет в горы по выходным. От 2800м рододендроны в свою очередь исчезают, но и короткая травка постепенно замещается камнями в желтых разводах лишайников. А впереди еще виднеется зубчато-скальная ось хребта Качкар….».

Не правда ли, описание природы туристами радикально отличается от того, о чем говорил в своих мемуарах полковник Федор Елисеев. История свидетельствует, что только российский воин может выжить в нечеловеческих условиях, а потом и победить коварного врага. Солдаты Запада могут воевать лишь в комфортных и тепличных условиях. Вспомните немцев и русскую зиму во время Великой Отечественной войны. А о том, в каких условиях вояки НАТО намерены воевать сегодня, так об этом и говорить не следует.

В этой связи вспоминаю один случай. Когда Крым был еще в составе Украины, на полуострове часто проводились совместные с НАТО военные учения ВСУ. США присматривали себе местечко для будущей базы. Одно из учений в году так 2009, планировались в районе города Старый Крым. Но маневры не состоялись лишь потому, что украинские тыловики не завезли на полигон теплые ватерклозеты. Ну, как в таких условиях можно воевать!?

Солдатский «Егорий» в награду за храбрость

А теперь послушайте о солдатском кресте, которого удостоился наш Стефан Бибик. Среди огромного количества воинских наград, существовавших в разные периоды российской истории, Георгиевский крест всегда занимал особое место. Солдатский Георгиевский крест можно назвать самой массовой наградой Российской империи, потому что им отмечались нижние чины армии и флота России.

В 1769 г. императрица Екатерина II, отдавая должное воинской славе русской армии, учредила награду, даваемую исключительно за боевые заслуги. «Kaк Poccийcкия империи слава, – говорилось в его статуте, –нaипaчe распространилась и возвысилась Bepнocтию, Xpaбpocтию и Благоразумным поведением воинского чина: то из особливой нашей императорской милости к служащим в войсках наших, в награждение им за оказанную от них во многих случаях нам и предкам нашим ревность и службу, также и для поощрения их в военном искусстве, восхотели мы учредить новый военный орден… Именоваться будет орден сей: военным святого Beликoмyчeникa и Победоносца Георгия орденом».

Однако была одна проблема: в то время орден был не просто украшением на груди, но и символом социального статуса. Он подчеркивал дворянское положение его обладателя, поэтому награждать им нижних чинов было нельзя.

В 1807 г. российскому императору Александру I представили записку с предложением учредить какую-нибудь награду для нижних чинов, отличившихся на поле боя. Император посчитал такое предложение вполне разумным, и такая награда была учреждена 13 (25) февраля 1807 г. высочайшим манифестом. Она получила название – знак отличия Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия.

Эта награда представляла собой серебряный крест без эмали, который носился на георгиевской черно-желтой ленте на груди. Уже в первых правилах, касающихся знака отличия, указывалось: «Сей знак отличия приобретается только в поле сражения, при обороне крепостей и в битвах морских. Им награждаются только те из нижних воинских чинов, которые, служа в сухопутных и морских русских войсках, действительно выкажут свою отменную храбрость в борьбе с неприятелем».

Заслужить знак отличия – солдатский Георгиевский крест можно было, лишь совершив боевой подвиг, например, захватив вражеское знамя или штандарт, взяв в плен неприятельского офицера или генерала, первым войдя во время штурма во вражескую крепость или при абордаже на борт неприятельского корабля. Получить эту награду мог и нижний чин, спасший в боевых условиях жизнь своему командиру.

Награждение солдатским Георгием давало льготы отличившемуся: прибавку трети жалования, сохранявшуюся и при выходе в отставку (после смерти кавалера его вдова в течение года пользовалась правом на ее получение); запрещение применения телесных наказаний к лицам, имеющим знак отличия ордена; при переводе кавалеров георгиевского креста унтер-офицерского звания из армейских полков в гвардию сохранение их прежнего чина, хотя гвардейский унтер-офицер считался на два чина выше армейского.

С самого момента учреждения знак отличия Военного ордена, кроме официального, получил еще несколько названий: Георгиевский крест 5-й степени, солдатский Георгии («Егорий») и др.

Георгиевский крест за № 1 получил унтер-офицер Кавалергардского полка Егор Иванович Митюхин (Митрохин), отличившийся в бою с французами под Фридландом 2(14) июне 1807 г. Вместе с ним получили награды еще 3 человека, являвшиеся, как и он, ординарцами у начальника конного отряда генерал-адъютанта Ф.П. Уварова. Это Василий Михайлович Михайлов, унтер-офицер Псковского драгунского полка (знак за № 2), Карп Савельевич Овчаренко, унтер-офицер Кавалергардского полка (знак за № 3) и Никифор Климентьевич Овчаренко, рядовой Псковского драгунского полка (знак за № 4). Крестом за № 5 наградили рядового Екатеринославского драгунского полка Прохора Фроловича Трехалова «За отбитие у французов российских и прусских пленных при местечке Виллиндорф». Награждённые знаком отличия Михайлов, Овчаренко и Трехалов были после боя переведены в кавалергарды.

Фотографии Георгиевских кавалеров

Всмотритесь в лица Георгиевских кавалеров, запечатленных на исторических фотографиях. В Википедии вы найдете алфавитные списки этих героев на двух с половиной тысячах страниц. Орден Святого Георгия выделялся своим статусом. В нем говорилось:  «Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны, не дают право быть пожалованным сим орденом: но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком, или подали мудрые, и для Нашей воинской службы полезные советы… Сей орден никогда не снимать: ибо заслугами оный приобретается».

Но почему Орден и Крест учредили в честь Георгия Победоносца?

По житию, Святой Георгий смиряет змия словом и крестом, однако в Греции и у славянских народов сложилась традиция, что он делает это прежде всего силой оружия. Вот откуда изображаемый на иконах поединок. Отсюда же идет и традиция считать Святого Георгия покровителем воинов. Издавна на Руси существовал духовный стих о Егории Храбром, в котором Святой Георгий является устроителем Земли Русской.

Еще с первых веков христианства на Руси имя Святого Георгия давали членам великокняжеских семей: так, в 968 году князь Ярослав нарекается Георгием. После победы над печенегами в 1036 году Ярослав основывает в Киеве монастырь Святого Георгия и повелевает по всей Руси «творити праздник» Святого Георгия 26 ноября.

Со времен Ярослава изображение Святого Георгия уже встречается на великокняжеских печатях. С Дмитрия Донского Святой Георгий считается покровителем Москвы. Несколько позже его изображение вошло в состав государственного герба и оставалось там вплоть до 1917 года. С 1728 года изображение Святого Георгия выносится на русские знамена.

При учреждении солдатский крест степеней не имел и чеканился из серебра 95-й пробы. Не было также ограничений по количеству награждений одного человека. При этом новый крест не выдавался, но с каждым награждением жалование увеличивалось на треть, до двойного оклада. Указом от 15(27) июля 1808 г. кавалеры знака отличия Военного ордена освобождались от телесных наказаний. Знак отличия мог изыматься у награждённого только по суду и с обязательным уведомлением об этом императора.

Всего за время военных кампаний 1807–1811 гг. было произведено 12 871 награждений знаком отличия. Среди награжденных и знаменитая «кавалерист-девица» Надежда Дурова (знак за № 5723), начавшая службу простым уланом и отмеченная наградой за спасение от гибели своего начальника в сражении под Гутштадтом в мае 1807 г.

Известен факт, когда знак отличия Военного ордена получил французский солдат. Это произошло при заключении в 1807 г. Тильзитского мира между Россией и Францией. Во время встречи Александра I и Наполеона императоры обменялись наградами для лучших солдат, ставших на короткое время дружественными русской и французской армий. Французский солдат получил солдатского «Егория», а русский солдат Преображенского полка Алексей Лазарев был отмечен орденом Почетного Легиона.

В этот период имелись и факты награждения знаком отличия Военного ордена гражданских лиц низших сословий, но без права именоваться кавалером знака отличия. Одним из первых был награждён кольский помор Матвей Герасимов. В 1810 г., когда шла Русско-английская война 1807–1812 гг. судно, на котором он вёз груз муки, было захвачено английским военным кораблём. На русское судно, экипаж которого составлял 9 человек, была высажена команда из восьми английских солдат во главе с офицером. Через 11 дней после захвата, воспользовавшись ненастной погодой на пути в Англию, Герасимов с товарищами взял англичан в плен, заставив сдаться и командовавшего ими офицера, после чего привёл судно в норвежский порт Вардё, где пленные были интернированы.

Число нижних чинов, получивших знак отличия Военного ордена без номера, составляет девять тысяч. В январе 1809 г. вводится нумерация крестов и именные списки.

Самые тяжелые для России годы, когда народ, движимый чувством патриотизма, вставал на защиту Отечества, отмечены и наибольшим количеством георгиевских солдатских наград. Особо много было проведено награждений солдатским «Егорием» в период Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов русской армии 1813–1814 гг.

Статистика награждений по годам показательна:

1812 год – 6783 награждений;
1813 год – 8611 награждений;
1814 год – 9345 награждений;
1815 год – 3983 награждений^[6].

За Бородино знак отличия Военного ордена получили 39 нижних чинов Ростовского гренадерского полка. Среди них – унтер-офицер Яков Протопопов, фельдфебель Константин Бобров; рядовые – Сергей Михайлов и Петр Ушаков. В числе отмеченных знаком отличия Военного ордена за Бородино был и унтер-офицер лейб-гвардии Преображенского полка Федор Черняев. К этому времени он находился в армии уже почти 35 лет: участвовал во взятии Очакова и Измаила во время Русско-турецкой войны 1787–1791 гг., в 1805 г. был награждён Аннинским знаком, после Бородина он участвовал в Кульмском сражении 1813 г., а поход завершил в 1814 г. в Париж. Во время штурма Вереи в октябре 1812 г. рядовой Вильманстрандского полка Илья Старостенко захватил знамя Вестфальского пехотного полка. По представлению Кутузова он был произведен в унтер-офицеры и награжден Георгиевским крестом.

Отличился в Бородинском сражении и ефрейтор лейб-гвардии Финляндского полка Леонтий Коренной, проявивший себя тем, что, «во время сражения с неприятелем находившись в стрелках и неоднократно опровергал усиливающиеся его цепи, поражая сильно…  чем, опрокинув неприятеля, предал его бегству». За свой подвиг лейб-гвардеец получил перед строем однополчан солдатского Георгия за № 16 970.Еще один подвиг, достойный Георгиевского креста, гренадер Коренной совершил на поле «Битвы народов» под Лейпцигом в октябрьские дни 1813 г., спасая своих сослуживцев.
Подвиг гренадера Леонтия Коренного под Лейпцигом в 1813 г. Фрагмент картины худ. П.И. Бабаева.

За бой с французами в солдатском строю в ходе «Битвы народов» под Лейпцигом император Александр I знаком отличия Военного ордена наградил любимца частей гвардии графа М.А. Милорадовича.

Среди участников Отечественной войны солдатскими Георгиевскими крестами были награждены два будущих декабриста: М.И. Муравьев-Апостол и И.Д. Якушкин, сражавшиеся при Бородине в чине подпрапорщиков.

В дальнейшем за участие в войнах с Наполеоном в 1813–1815 гг. знаком отличия были награждены и солдаты армий, союзных России в борьбе с наполеоновской Францией: пруссаки – 1921 награждение, шведы – 200, австрийцы – 170, представители разных германских государств – 70, англичане – 15.

Всего за период царствования Александра I было произведено 46 527 награждений Георгиевским крестом.

В декабре 1833 г. положение о знаке отличия Военного ордена было прописано в новом статуте ордена Святого Георгия.

В 1839 г. в честь 25-летия заключения Парижского мира была учреждена юбилейная разновидность знака. От прежнего он отличался наличием вензеля Александра I на верхнем луче реверса. Эта награда вручалась ветеранам прусской армии, участвовавшим в войнах с Наполеоном. Всего было вручено 4264 таких знаков.

В августе 1844 г. император Николай I подписал указ об учреждении особого Георгиевского креста для награждения лиц нехристианского вероисповедания^[8]. На таком кресте вместо христианского сюжета со святым Георгием, поражающим змея, изображался чёрный двуглавый орёл. При этом мусульманские награждённые часто настаивали на выдаче обычного креста со святым Георгием, рассматривая его как награду «с джигитом как они сами», а не «с птицей».

Всего за время царствования Николая I знаком ордена было отмечено 57 706 нижних чинов русской армии. В том числе было награждено: за Персидскую и Турецкую войны – 11 993 человека, за Польскую кампанию – 5888, за Венгерский поход – 3222.

Самый большой известный номер из безстепенных знаков отличия – 113248. Его за храбрость получил при обороне в 1854 г. Петропавловска-на-Камчатке Петр Томасов.

Указом от 19 (31) марта 1856 г. знак отличия Военного ордена был разделен на 4 степени: 1-я высшая степень – золотой крест на георгиевской ленте с бантом из ленты тех же цветов; 2-я степень – такой же золотой крест на ленте, но без банта; 3-я степень – серебряный крест на ленте с бантом; 4-я степень — такой же серебряный крест, но на ленте без банта. На оборотной стороне креста указывалась степень знака и выбивался, как и раньше номер, под которым награжденный заносился в «вечный список» георгиевских кавалеров^[9].

По новому положению 1856 г. о Георгиевском солдатском кресте, награждение начиналось с низшей, 4-й степени и затем, как и при награждении офицерским орденом Георгия, выдавались последовательно 3-я, 2-я, и, наконец, 1-я степень. Нумерация крестов была новой, причем отдельно для каждой степени. Носили награды всех степеней на груди в один ряд. Уже в 1856 г. солдатским Георгием 1-й степени был отмечен 151 человек, то есть они стали полными георгиевскими кавалерами. Многие из них заслужили эту награду раньше, но лишь с разделением ордена на степени смогли получить видимое отличие на мундир.

За всю 57-летнюю историю четырёхстепенного знака отличия Военного ордена его полными кавалерами стали около 2 тысяч человек, 2-й, 3-й и 4-й степенями было награждено около 7 тысяч. Больше всего награждений пришлось на Русско-японскую войну 1904–1905 гг. (87 000), Русско-турецкую войну 1877–1878 гг. (46 000), Кавказскую кампанию (25 372) и походы в Среднюю Азию (23 000).

В этот период известно несколько случаев награждения знаками отличия Военного ордена целых подразделений: в 1829 г. экипаж легендарного 18-пушечного брига русского флота «Меркурий», принявшего и выигравшего неравный бой с двумя турецкими линейными кораблями; а в декабре 1864 г. – казаки 4-й сотни 2-го Уральского казачьего полка, выстоявшие под командованием есаула В.Р. Серова в неравном бою с многократно превосходящими силами кокандцев под кишлаком Икан.

В 1856–1913 гг. также существовала разновидность знака отличия Военного ордена для награждения нижних чинов нехристианского вероисповедания. На ней изображение Святого Георгия и его вензель было заменено двуглавым орлом. Полными кавалерами такой награды стали 19 человек.

В 1913 г. был утвержден новый статут знака отличия Военного ордена^[10]. Он стал официально называться Георгиевским крестом, и нумерация выдававшихся с этого времени знаков началась заново.

В связи с разразившейся в 1914 г. мировой войной количество награждений Георгиевскими крестами резко возросло. К началу 1917 г. (уже с новой нумерацией) 1-я степень была выдана около 30 тысяч раз, а 4-я – более 1 миллиона. Первое награждение Георгиевским крестом 4-й степени состоялось 1(14) августа 1914 г., когда крест за № 5501 был вручен приказному 3-го Донского казачьего полка Козьме Фирсовичу Крючкову за блестящую победу над 27 германскими кавалеристами в неравном бою 30 июля (12 августа) 1914 г. Впоследствии Крючков заслужил в боях также три остальные степени Георгиевского креста. Солдатский Георгий 1-й степени № 1 получил в самом начале Первой мировой войны подпрапорщик Никифор Климович Удалых, спасший знамя 1-го Невского пехотного полка.

В годы Первой мировой войны появилось и несколько Георгиевских кавалеров, имевших по пять крестов. Один из них, Илья Васильевич Волков, неоднократно отличался в боях еще в войну с Японией, а затем в первую мировую. Он имел крест 4-й степени, два креста 3-й степени и кресты 2-й и 1-й степеней.

За храбрость в боях Георгиевским крестом неоднократно награждались женщины. Сестра милосердия Надежда Плаксина и казачка Мария Смирнова заслужили три таких награды, а сестра милосердия Антонина Пальшина и младший унтер-офицер 3-го Курземского Латышского стрелкового полка Лина Чанка-Фрейденфелде – две.

Награждались Георгиевскими крестами также иностранцы, служившие в русской армии. Француз Марсель Пля, воевавший на бомбардировщике «Илья Муромец», получил 2 креста, французский летчик лейтенант Альфонс Пуарэ – 4, а чех Карел Вашатка был обладателем 4 степеней Георгиевского креста, Георгиевского креста с лавровой ветвью, Георгиевских медалей 3 степеней, ордена Св. Георгия 4-й степени и Георгиевского оружия.

Приказом по военному ведомству № 532 от 19 августа 1917 г. был утвержден рисунок несколько измененного образца Георгиевской награды — на ленту креста положена металлическая лавровая ветвь. Отличившиеся в военных действиях награждались такими крестами по приговору солдат, причем офицер мог быть отмечен солдатским крестом «с веточкой», а рядовой в случае исполнения обязанностей начальника (приказ от 28 июля 1917 г.) – офицерским Георгием, тоже с прикрепленной к ленте ветвью.После Октябрьской революции 16(29) декабря 1917 г. Декретом Совнаркома, подписанным В.И. Лениным, «Об уравнении всех военнослужащих в правах» Георгиевский крест был упразднен одновременно со всеми остальными наградами Российской Республики.

В период Гражданской войны награждение солдатскими Георгиевскими крестами рядовых солдат и казаков, вольноопределяющихся, унтер-офицеров, юнкеров, добровольцев и сестёр милосердия происходило на всех территориях, занятых белыми армиями. Первое такое награждение состоялось 30 марта 1918 г.

С 11 мая 1918 г. на территории Всевеликого войска Донского было вручено более 20 тысяч таких крестов 4-й степени, 9080 – 3-й и 470 – 2-й.В феврале 1919 г. награждение Георгиевским крестом было восстановлено на Восточном фронте А.В. Колчака. В Северной армии генерала Е.К. Миллера в 1918–1919 гг. было вручено 2270 крестов 4-й степени, 422 – 3-й, 106 – 2-й и 17 – 1-й.

В Добровольческой армии награждения Георгиевскими крестами было разрешено 12 августа 1918 г. и происходило на тех же основаниях, что и до революции: «Солдаты и добровольцы представляются [к] Георгиевским крестам и медалям за подвиги, указанные [в] Георгиевском Статуте, тем же порядком, как и во время войны [на] внешнем фронте, награждаются крестами властью комкора, а медалями властью начдива». Первое вручение наград состоялось 4 октября 1918 г. В Русской армии П.Н.Врангеля эта практика сохранилась.

Последним Георгиевским кавалером времен Гражданской войны, награжденным в России, стал вахмистр Павел Жадан, награжденный в июне 1920 г. за участие в боях против конного корпуса Д.П. Жлобы.

Многие советские военачальники, начинавшие трудную военную школу еще в огне Первой мировой войны, были георгиевскими кавалерами. Среди них полный бант, то есть, все четыре солдатских креста, имели герои Гражданской войны С.М Буденный и И.В. Тюленев, легендарный комдив В.И. Чапаев в боях Первой мировой войны заслужил три Георгиевских креста: в ноябре 1915 г. крест 4-й степени № 46 347, в декабре того же года – крест 3-й степени № 49 128, и в феврале 1917 г. – 2-ю степень награды за № 68 047.

В суровые годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. многие солдаты, принимавшие участие еще в Первой мировой войне, с гордостью носили рядом с советскими наградами полученные много лет назад Георгиевские знаки отличия. Полные Георгиевские кавалеры генерал-майор М.Е. Козырь и донской казак К.И. Недорубов за отличия в боях с фашистами были удостоен звания Героя Советского Союза. Продолжая славные героические традиции, в ноябре 1943 г. для награждения лиц рядового и сержантского состава Красной армии, проявивших в боях за Родину славные подвиги храбрости, мужества и бесстрашия, был учрежден орден Славы трех степеней. Знак ордена носился на орденской ленте георгиевских цветов, а статут ордена во многом напоминал статут знака отличия Военного ордена.

В Российской Федерации для восстановления героических традиций в Вооруженных силах было также решено восстановить самый почитаемый орден Российской империи за военные заслуги. В параграфе 2 Указа Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 2 марта 1992 г. № 2424–I «О государственных наградах Российской Федерации» предлагалось: «…восстановить российский военный орден Святого Георгия и знак Георгиевский крест».

Однако в силу ряда причин к этому смогли вернуться лишь через восемь лет. Указом Президента Российской Федерации от 8 августа 2000 г. № 1463 были утверждены Положение и Описание Георгиевского креста. В дальнейшем они были уточнены в Указе Президента Российской Федерации от 12 августа 2008 г. № 1205. В соответствии с Положением: «Знаком отличия – Георгиевским крестом – награждаются военнослужащие из числа солдат, матросов, сержантов и старшин, прапорщиков и мичманов за подвиги и отличия в боях по защите Отечества при нападении внешнего противника, а также за подвиги и отличия в боевых действиях на территории других государств при поддержании или восстановлении международного мира и безопасности, служащие образцами храбрости, самоотверженности и воинского мастерства»^].

Первое награждение Георгиевским крестом состоялось в августе 2008 г. Тогда за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в Северокавказском регионе Георгиевскими крестами 4-й степени были награждены 11 солдат и сержантов.

Бриг «Меркурий». Доблесть. Честь. Победа!

Боевые корабли Российской империи за выдающиеся подвиги награждались кормовым георгиевским флагом. Одним из первых в этой славной эскадре стал бриг «Меркурий» с его бессмертным командиром капитан-лейтенантом Александром Казарским.

Герой русско-турецкой войны 1828-1829 годов Александр Казарский родился в 1797 году. В 1829 году в звании капитан-лейтенанта он командовал восемнадцати пушечным бригом «Меркурий». 14 мая Казарский принял неравный бой с двумя турецкими линейными кораблями, которые многократно превосходили русский бриг по тоннажу и вооружению. Против восемнадцати наших пушек у турок было около двухсот орудий. Турецкие линкоры быстро нагнали «Меркурий», пользуясь тем, что в штиль, стоявший тогда над морем,  они все же ловили верхний ветер своими более высокими парусами.

Турки приказали «Меркурию» лечь в дрейф и спустить Андреевский флаг. Такого позора не мог вынести ни один русский моряк. И Казарский с экипажем приняли неравный бой. Командир брига положил рядом с пороховым погребом корабля два заряженных пистолета и приказал -  последний, оставшийся в живых офицер, должен выстрелить в погреб и подорвать «Меркурий».

Яростный бой длился четыре часа. Русские комендоры умудрились метким огнем уничтожить весь такелаж турецких кораблей и срубить мачты на линкорах. А на одном из них ядро попало в пороховой погреб. Начался пожар, и противник прекратил преследование. Ему следовало уже спасаться от собственной погибели.

«Меркурий» вернулся в Севастополь с изодранными в клочья парусами, обгоревший, но непобежденный. За этот подвиг Александр Казарский был произведен в капитаны

второго ранга и награжден орденом Святого Георгия четвертой степени. Отныне он состоял в императорской свите. А на семейном гербе Казарского, утвержденном высочайшей рукой, появилось изображение двух скрещенных пистолетов, тех самых, которые должны были, при необходимости, выстрелить в пороховой погреб «Меркурия».

Капитан первого ранга Александр Казарский геройски погиб в морском бою в возрасте тридцати шести лет. А через год на главном холме Севастополя, чуть ниже здания штаба Черноморского флота, был установлен первый памятник в этом прославленном городе русской морской славы. На каменном постаменте высится бронзовая ладья с лаконичной и емкой фразой – «Казарскому. Потомству в пример». Вот в этом славном ряду героев Отечества и стоит наш земляк, казак из станицы Переясловской Георгиевский кавалер Стефан Бибик.

Заканчивая кавказскую эпопею Первой мировой войны, следует подчеркнуть, что Османскую империю от полного разгрома спасла трагедия внутри России. Произошедшие в 1917 году Февральская и Октябрьская революции привели к массовому дезертирству солдат и потере боеспособности русской армии. В результате контрнаступления турецких войск под их контроль перешёл Битлисский вилайет вплоть до Муша. Армянское население уходило вместе с русской армией. Армянские беженцы селились в основном в Грузии, создавая здесь в горах новые аулы.

***   ***   ***

 

Со дня учреждения ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 26 ноября 1769 года императрицей [Екатериной Великой этот день стал считаться праздничным Днём Георгиевских кавалеров, который должен был ежегодно праздноваться как при Высочайшем Дворе, так и «во всех тех местах, где случится кавалер большого креста». Местом проведения главных торжественных церемоний, связанных с орденом, со времени Екатерины II стал Зимний дворец. Заседания Думы ордена Святого Георгия собирались в Георгиевском зале. Ежегодно проходили торжественные приёмы по случаю орденского праздника, для торжественных обедов использовали Георгиевский фарфоровый сервиз, созданный по заказу Екатерины II.

Часть вторая

Русская Вандея

 

Историю пишут победители

Кавказская война для наших казаков окончилась. Стефан Бибик вернулся в родную Переясловскую, в родную хату, к милым сердцу родным людям. Опаленный в боях за Отечество, прославившийся во многих сражениях, он вправе был рассчитывать на заслуженный отдых, покой, уважение станичников. Вначале все так и было. Но потом случилась Великая Октябрьская революция, и все пошло прахом.

Две коварные карты во все времена успешно разыгрывали политические авантюристы, добиваясь в любом варианте личных корыстных целей. И каждый раз в основе их авантюр лежала установка — divide et impera. Разделяй и властвуй. Первая картаиз этой колоды – это разжигание межнациональной вражды и расовой ненависти. Призыв здесь один – убей иноверца, и тебе будет очень хорошо жить. Наш герой Стефан Бибик в полной мере узнал весь ужас этой межнациональной вражды, когда спасал в Турции армян от османского геноцида.

Но вторая карта была горше первой. Потому что она была тотальной, массовой и всеохватывающей. Отнимать и делить. Эти два математических действия легли в основу гражданской войны в России. Забери у соседа все, что хочешь, и тебе за это ничего не будет. Оправданием служил сомнительный лозунг – «Грабь награбленное». А один из вождей революции и главковерх Красной армии Лев Троцкий облек этот откровенный бандитизм в удобоваримую почти интеллигентную фразу – «Экспроприация экспроприаторов».

Сама по себе война вещь жуткая и необъяснимая с точки зрения обычной человеческой логики. Вот посудите сами, на поле боя сходятся в смертельной схватке люди, по сути, не имеющие друг к другу никаких претензий. Они родились в разных местах, как правило, очень удаленных друг от друга. Их родили матери для жизни, а не для смерти. А если говорить проще, то солдат, идущий в атаку, имеет больше претензий к своему соседу, убившему в огороде его курицу, чем вражескому бойцу, сидящему в противоположном окопе. Он ведь знать его никогда не знал. Но они сходятся на поле брани, и уничтожают друг друга.

Это жестокая суть межгосударственных войн. Но самая чудовищная и бессмысленная бойня – война гражданская, в ходе которой истребляют друг друга соплеменники. Однако историки, писатели и публицисты определили, что нигде не бывает более непримиримой, бескомпромиссной  и жестокой сечи, чем в гражданской русской войне. Здесь нет «заднего хода», не ведутся мирные переговоры, и нет перемирия. Резня между братьями, отцами и сыновьями идет до полного истребления. А победители уничтожают сдавшихся побежденных даже потом, уже в мирной жизни, добивая их в лагерях и острогах.

Мы не можем сейчас однозначно судить своих прадедов, воевавших век назад кто за красных, а кто и за белых. Каждый тогда бился за свою правду. Это только фарисеи и демагоги утверждают, что правда бывает одна. Одна бывает только Истина, известная лишь Богу. А в миру, подчеркну еще раз, – у каждого своя, правда. За нее и бьются убогие до последней капли крови.

Как известно, историю пишут победители. Побежденным никто слова не дает. Мы изучали в школе лишь славные победы Красной армии, где добрые и бескорыстные рыцари революции совершали свои благородные подвиги. Но по жизни была и другая история, разительно отличающаяся от официальной. И она, несмотря ни на что, прорывалась в советское общество через цезурные заслоны, например, «Конармией» Исаака Бабеля.

Бабель был редактором газеты в 1-й Конной и не понаслышке знал о ее боевом пути и командарме Буденном. Публикация «Конармии» стала шоком для общества. Разъяренный Буденный пришел к Сталину и потребовал от лица ветеранов 1-й Конной суда над писателем. А точнее, его расстрела. Но Бабель был другом Горького, и это обстоятельство на время спасло его от расправы. А когда Горький умер, Бабель был в одночасье репрессирован.

О боевом пути и ратных делах Белой гвардии мы можем узнать лишь в редких мемуарах русских эмигрантов, участвовавших в гражданской войне. Что же касается донского и кубанского казачества, которые воевали на стороне белых, то тут воспоминания вообще единичны. Наибольшего внимания здесь заслуживает «Русская Вандея» казачьего генерала Александра Васильевича Голубинцева «Русская Вандея».

Генерал сравнил кровавые события в казачьих краях Дона и Кубани с массовым истреблением людей в ходе революции во Франции. Как и во всей Франции, в 1789—1792 годы, в Вандее имели место выступления крестьян. Но восстание 1793 года, начавшееся как жакерия, впоследствии переросло в контрреволюционный мятеж. Война, завершившаяся поражением повстанцев спустя три года, унесла жизни более чем 200 тысяч человек и повлекла масштабные разрушения.

К какому берегу прибиться?

Перед Стефаном Бибиком, как и перед десятками тысяч других рядовых казаков, стоял непростой выбор – к какому берегу прибиваться. По Кубани, как и в других регионах России, в те годы русской смуты свирепствовали мародерские банды. Государственная машина рухнула, а ей на смену еще ничего не было создано. Обилие вооруженных бандформирований на юге России объяснялось тем, что здесь еще было продовольствие, лошади и фураж для них. Словом, было, что грабить.

В художественной литературе и кинофильмах о той войне, мы привыкли представлять себе красноармейцев опрятно одетыми воинами в легендарных буденовках. Но как свидетельствуют образы героев «Конармии», это была ватага оборванцев, ничем не отличающаяся от банды Махно. Кстати, бандсоединение батьки долгое время входило в состав Красной армии и даже участвовало в боях за взятие Екатеринослава. А если прибавить сюда бесчисленные вооруженные группировки так называемых «зеленых» (отряды мародеров на манер банды Ангела), которые по ночам совершали налеты на спящие станицы и хутора, то картина кровавого хаоса будет достаточно полной.

Основная масса казаков была абсолютно безразлична к революционной волне, поднятой в Питере. Они продолжали жить в своей патриархальной тишине. Но резко обострившаяся, выражаясь сегодняшним языком, криминогенная обстановка, заставила станичных атаманов формировать отряды самообороны, для элементарной защиты своих домов. Это было святое противление темным силам, злу и хаосу. Ниже я приведу документы из книги генерала Александра Голубинцева. Отряды самообороны формировались задолго до появления армии Деникина, и белого движения, как такового.

Уже потом кубанские казаки примкнули к белому движению, картина истоков которого очень ярко отображена в романе Булгакова «Белая гвардия». Все, кто не принял революцию, ушли на Юг под защиту Донского и Кубанского казачества. И вот какой берег в этой бурной и кровавой реке было выбирать нашему Стефану Бибику? На правом берегу были его фронтовые командиры легендарные Василий Гамалий и Николай Юденич. А так же оба его полковых командира – 1-го Черноморского полка Петр Филиппов и командир Лабинского полка Петр Абашкин. Известные лидеры белого движения.

Вот что мы знаем о Петре Филиппове. Командир 1-го Черноморского полка КубКВ (04.08.1913-31.08.1916). Участник Первой мировой войны. Генерал-майор (пр. 1916). В 07.1916 в чине генерал-майора командующий 1-м Черноморским полком ККВ.

Он был награжден золотым Георгиевским оружием. Затем стал командиром 1-й бригады 5-й Кавказской казачьей дивизии (с 31.08.1916). В Добровольческой армии воевал с марта 1918 в Екатеринодаре, был председателем комиссии для выработки статута Креста «Спасения Кубани». Эмигрировал за границу. Дальнейшая судьба Петра Филиппова, дата и место его смерти неизвестны.

О Петре Абашкине, командире 1-го Лабинского полка ККВ, известно так же немного. Активный участник Первой мировой войны, один из самых успешных полковых командиров, лично вел свои сотни в бой во время Мушской операции. Атаман Баталпашинского отдела ККВ (1918—1920). Генерал-майор (08.09.1919). После по­ра­же­ния белых армий остал­ся в Рос­сии. Был аре­сто­ван и со­дер­жал­ся в ла­ге­рях. Позже, от­ка­зав­шись от служ­бы в РККА, ски­тал­ся. Часто пе­ре­ез­жал, жил у детей. Бу­дучи ли­шен­цем, не мог по­лу­чить по­сто­ян­ную ра­бо­ту, су­ще­ствуя на вре­мен­ные за­ра­бот­ки. В на­ча­ле 1930-х годов часто вы­зы­вал­ся в НКВД. Умер в Ро­сто­ве-на-До­ну после до­про­сов 7 ян­ва­ря 1934 года. Воистину Христовы страдания за свою веру.

Эти лидеры, заслуженные фронтовые офицеры и генералы, были на правом берегу гражданской войны. А на ее левый берег пришли от большевиков главковерх Лев Троцкий со своей командой и чудовищной директивой о расказачивании.

Лютое расказачивание

На Оргбюро ЦК РКП(б) было принято циркулярное письмо, подписанное Яковом Свердловым, которое определило политику новой власти по отношению к казакам, верой и правдой служившим Отечеству на протяжении не одного столетия. «Беспощадный террор, никаких компромиссов, поголовное истребление», — таков был вердикт документа, стоившего жизни более двум миллионам казаков. Так называемое «расказачивание», а значит репрессии, ссылки, расстрелы, конфискация нажитого имущества было не единожды проведенными мероприятиями. В современной исторической литературе эта массовая карательная акция названа казачьим Холокостом.

Все пункты этой директивы чудовищны и бесчеловечны. Судите сами: «Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам , принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.
4. Уравнять пришлых «иногородних» к казакам в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.
ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.
Центральный Комитет РКП(б)».

Вот скажите, читатель, был выбор у нашего героя Стефана Бибика к какому берегу ему податься? Не было такого выбора ни у него, ни у тысяч других казаков. Такое  надругательства над душой казачества, верой наших прадедов, их свободолюбивым духом и непокорным нравом было неслыханным. Несмотря на то, что всякое возражение против директивы о расказачивании, каралось смертью, казаки не желали смириться с такой участью.

Показательна здесь судьба уж очень революционного донского казака Филиппа Миронова. Миронов Филипп Кузьмич (1872-1921) – казак станицы Усть-Медведицкой Области войска Донского, окончил 2 класса Усть-Медведицкой гимназии и Новочеркасское казачье юнкерское училище в 1906 г. Участвовал в революционных выступлениях казаков и был отчислен из Донского казачьего войска; в октябре 1914 г. по его ходатайству ему возвратили чин подъесаула и зачислили в 30-й Донской казачий полк, в 1917 г. – войсковой старшина, помощник командира 32-го Донского казачьего полка.

А  в декабре 1917 г. был выбран командиром полка. В феврале 1918 г. стал   членом Военно-революционного комитета и военным комиссаром Усть-Медведицкого округа, с мая командовал революционными казачьими войсками округа, с июля — командир сформированной им Усть-Медведицкой бригады, с 10 октября – начальник 1-й Усть-Медведицкой стрелковой дивизии. За выступления против большевистской политики расказачивания на Дону 6 марта 1919 г. был отстранен от командования дивизией и отправлен на Западный фронт, где впоследствии и был расстрелян. И никакие революционные заслуги не помогли…..

Как начиналась гражданская война

Ну, вот как могли отвечать казаки на директиву о расказачивании!? Естественно, организацией местной самообороны. Ниже я приведу документы из книги Александра Голубинцева «Русская Вандея». Обратите внимание, в них не идет речь об организации казачьего похода на Москву для свержения большевистского правительства. Казаки хотели только защитить свои дома от нашествия чуждых агрессивных людей, которые намерены были истреблять их поголовно, как сказано в директиве.

Подчеркну еще раз. Казаки Дона и Кубани вначале революционных преобразований нейтрально относились к деятельности советов. Так продолжалось до того времени, пока в станицы и хутора не пришли продотряды, изымавшие у  людей все продовольствие, обрекая семьи на голодную смерть. И вот тогда принимаются такие ответные меры.

 “Постановление

Общее собрание хутора Тюковного под председательством хуторского атамана Иллариона Крючкова постановило:

1. Сейчас же мобилизовать всех казаков и иногородних лиц от 20 до 50 лет для защиты казачьих интересов и родного края от вторжения в пределы области Красной армии и гвардии, которая уничтожает и истребляет жилища и хозяйство казаков.

2. Завтра же, 26 апреля, выступить на сборный пункт в хутор Большой в распоряжение начальника гарнизона войскового старшины Голубинцева.

3. Все казаки, имеющие собственных лошадей, должны явиться на сборный пункт конными, в полном обмундировании, снаряжении и вооружении, у кого таковое имеется, как холодное, так и огнестрельное.

4. Пешие также должны явиться в тот же сборный пункт в полном обмундировании и вооружении.

5. Причем все казаки должны иметь провиант на три дня.

6. Хутор должен выслать при выступающем отряде три повозки, причем при них должно находиться по одному казаку.

7. Все подлежащие мобилизации казаки и иногородние должны без всякого сопротивления вступить в ряды. Лица же, не подчиняющиеся настоящему постановлению, должны быть объявлены изменниками и предателями и немедленно изгнаны из пределов Донской области.

8. В случае же появления дезертиров из нашего хуторского отряда подобные должны быть немедленно убиты, как предатели.

Настоящее постановление утверждаем нашими подписями

Тюковновский хуторской атаман Крючков

Граждане хутора…” (следуют подписи).

“Приказ по гарнизону станицы Усть-Хоперской

№1

25 апреля 1918 года

1. Сего числа, согласно постановления, станичного схода, я принял на себя обязанности начальника гарнизона станицы Усть-Хоперской.

2. Приказываю подпоручику Иванову вступить в исполнение обязанностей начальника штаба гарнизона.

3. Поручику Пархоменко принять командование формируемой пешей сотней.

4. Прапорщик Русак назначается младшим офицером в пешую сотню.

5. Прапорщику Щелконогову вступить в исполнение обязанностей коменданта станицы Усть-Хоперской.

6. В состав гарнизона станицы Усть-Хоперской входят хутора: Рыбинский, Избушный, Бобровский и Зимовный, которым мобилизоваться сегодня в станице Усть-Хоперской. Остальным хуторам станицы завтра, 26 апреля, к 5 часам вечера прибыть для мобилизации на хутор Большой Усть-Хоперской станицы.

7. Сотника Красноглазова назначаю командиром формируемой конной сотни.

8. Хорунжий Говорухин и прапорщик Наумов назначаются младшими офицерами в конную сотню.

9. Зауряд-прапорщика Красноглазова назначаю комендантом местной почтово-телеграфной конторы.

10. Зауряд-военному чиновнику Щеголакову состоять в распоряжении начальника штаба.

Начальник гарнизона войсковой старшина Голубинцев

Начальник штаба подпоручик Иванов”.

Подобные казачьи собрания и постановления, принятые на них, были характерны для большинства станиц и хуторов Кубани. Ситуация дошла до высшей степени напряжения из-за развернувшегося массового красного террора в Кубанской области. Директива Свердлова выполнялась безукоризненно.

Красный террор на Кубани

Вот выдержки из статьи историка П. Н. Стрелянова (Калабухова), опубликованной в издании «Кубанское казачье войско.

«Екатеринодар. 1 марта 1918 г. красные войска вступили в Екатеринодар. В тот же день было арестовано 83 человека, всех задержанных зарубили или расстреляли без суда и следствия. Трупы зарыли в трех ямах в городе, в ряде случаев люди оставались еще живыми, что подтвердили затем свидетели и врачи. В числе убитых находились дети 14-16 лет и старики свыше 65 лет; над жертвами издевались, отрезали пальцы рук и ног, половые органы и обезображивали лица. У гостиницы Губкина 4 марта, после издевательств, зарубили полковника Орлова и уничтожили его семью: жену и четверо детей. В марте в ауле Абукай большевики зарубили и закололи штыками 5 жителей Екатеринодара: полуживых, их сбросили в яму и засыпали землей. Вместе с ними убили 240 черкесов. 31 мая из Екатеринодарской областной тюрьмы вывели и расстреляли из пулеметов казаков станицы Новотитаровской и др. лиц, всего 76 человек. Часть трупов зарыли в яму, а не поместившихся в яме сбросили в реку Кубань. Жертвы казнены без суда по предписанию ЧК. Убийства казаков производили красноармейцы Днепровского полка, в котором состояли и преступники; полк считался у советов одним из самых надежных.

***   ***   ***

Одним из первых на Кубани от большевиков пострадал священник станицы Кореновской Петр Максимович Назаренко. 18 февраля 1918 года во время штурма большевиками станицы он всячески стремился остановить кровопролитие, служил в храме молебен об умиротворении междоусобной брани. Как только большевики прорвали оборону казаков и ворвались в Кореновскую, был пущен слух, что священник служит молебен о даровании победы «кадетам». В облачении его вытащили из храма на площадь, где он, узнав о готовящихся расстрелах местных казаков, с крестом в руках на коленях умолял прекратить убийства. Ему закричали, чтобы он бросил крест, но он ответил, что умрет с крестом у груди, тогда один из красноармейцев выхватил у него крест из рук, и священник был расстрелян в упор….

… Отметим, что массовые казни и отдельные многочисленные убийства, издевательства и грабежи мирного населения происходили не на полях сражений, а в станичных домах, лазаретах, школах и церквах; в основном до развернувшейся полным ходом на Кубани Гражданской войны и после ее окончания. Весной–летом 1918 года – после восстаний против успевшей уже «проявить себя» на войсковой земле советской власти – станицы подверглись жестоким репрессиям, погибли тысячи казаков. «Террор красных был необыкновенный, – писал о лабинцах военный историк казачества полковник Ф. И. Елисеев. – Согнав на площадь станицы арестованных, их рубили шашками… И ни в одном отделе Кубанского Войска не было такого массового восстания против красных, как и террора над казаками, как в Лабинском полковом округе….

… Большевики захватили власть в Лабинском отделе в январе–феврале 1918 г., окружая станицы красноармейскими отрядами с орудиями и пулеметами. Комиссары приказывали отбирать оружие у казаков, арестовывали наиболее влиятельных казаков и местных священников; аресты исчислялись десятками и сотнями. Армавир. В феврале 1918 г. красные первым в городе убили командира 18-го Кубанского пластунского батальона. Шесть дней труп офицера лежал на улице, собаки рвали его на части. Спустя два месяца толпой солдат казнены 12 офицеров; 79 арестованных офицеров, переданных в распоряжение командира советского саперного батальона, пропали без вести. Более 500 мирных армавирских жителей закололи штыками, изрубили шашками и расстреляли. Их казнили на улицах, в домах, на площадях, выводя смертников партиями. Убивали отцов на глазах дочерей, мужей перед женами, детей перед матерями. Бывшего атамана отдела Ткачева и учительницу вывели в поле, заставили вырыть себе могилу и в ней обоих закололи штыками, засыпав полуживых землей. Ужасы армавирских казней довели многих женщин до полного умопомешательства. До сентября 1918 г. красными убито в Армавире 1342 человека».

Танталовы муки 

Стефан Бибик стал одним из тех, кто не стал обреченно ждать своей участи, а восстал против «красного террора». Путь его в белой армии был тяжел, а муки он испытывал воистину танталовы. Вот как писал о походе своих войск, которые потерпели поражение, генерал Голубинцев:

«Начался наш кошмарный поход по Кубанской области с ежедневными стычками и перестрелками с “зелеными”. Дороги по размытому оттепелью чернозему были ужасны. Грязь вязкая, жирная, липкая засасывала. Двуколки и повозки вязли, лошади выбивались из сил, падали и гибли в грязи. Для вытаскивания пушек приходилось наряжать целые сотни людей в помощь артиллеристам. Хорошо еще, что в начале нашего движения можно было в казачьих станицах доставать фураж и хлеб. Сначала наша группа взяла направление на восток и, переправившись через вздувшуюся речку Пшиш, заняла станицу Рязанскую, но после длительной перестрелки с противником отошла на ночлег в район аула Гатлукай….

… Шоссе оказалось для нас еще гибельней проселочных грязных дорог Кубани. Лошади стирали о камни копыта и за отсутствием запасных подков падали и дохли сотнями. Все шоссе от Туапсе до хутора Веселого было усеяно конскими трупами. С фуражом и довольствием людей дело обстояло хуже. У населения ничего нельзя купить, жители влачили полуголодное существование. Зерна для лошадей не было. На подножном корму также нельзя было держать лошадей, ибо весна только началась и трава едва показалась из почвы. Хлеба не было. Питались кукурузой, доставать которую приходилось с большим трудом. За продовольствием, на фуражировки посылались в горы офицерские разъезды, где им зачастую приходилось вести форменные бои, чтобы получить несколько пудов кукурузной муки. Вопрос с довольствием был поставлен настолько остро, что казаки были предоставлены самим себе и должны были заботиться о своем питании. Калмыки были в лучшем положении, ибо конины было вдоволь».

Это была уже агония белого движения. А впереди маячила безрадостная эмиграция. Вначале казаки белой армии переправились в Крым. Была еще надежда отстоять полуостров от большевиков, и сохранить здесь часть национальной России, как потом такой политический факт случился на острове Тайвань, где в результате своей гражданской войны образовался национальный Китай.

И вот в конце гражданской войны Стефан Бибик оказался в Крыму. Об этом свидетельствовал его товарищ Семен Буряк, с которым мне довелось встретиться в болгарском Бургасе уже в 1982 году, как я писал выше. Подробно я еще остановлюсь на этой встрече. Но солнечная Таврида была казакам не в радость. Их ждал остров Лемнос, а потом ждала безрадостная эмиграция на чужбину.

Сочувствие к людям, в одночасье лишившимся Родины, то есть к бойцам белого движения в России началось еще в конце восьмидесятых годов минувшего века, когда актер Владимир Ивашов полюбился массовому зрителю за роль адъютанта Кудасова в советском хите «Новые приключения неуловимых». В эти же годы на Родину тайными тропами начинает проникать пронзительная поэзия белогвардейского офицера, казачьего поэта Николая Туроверова. Здесь я приведу в пример только два его стиха. Слотіка — це найкраще українське онлайн казино з найширшим вибором слотів від провідних розробників. Наше казино пропонує високі коефіцієнти виплат і щедрі бонуси, які допоможуть вам збільшити ваш баланс і продовжити час гри.

Мы шли в сухой и пыльной мгле
По раскаленной крымской глине.
Бахчисарай, как хан в седле,
Дремал в глубокой котловине.
И в этот день в Чуфут-кале,
Сорвав бессмертники сухие,
Я выцарапал на скале:
Двадцатый год — прощай Россия!

***   ***   ***

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня.
Я с кормы всё время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Всё не веря, всё не зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь всё плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.
Мой денщик стрелял не мимо —
Покраснела чуть вода…
Уходящий берег Крыма,
Я запомнил навсегда.

От этих строк и у мужчин выступают слезы. Генерал Голубинцев писал, что самые драматические сцены возникали, когда перед погрузкой на корабли казакам приказывали бросать своих коней. Тогда были нередки и случаи самоубийств. Помните эпизод с поручиком Брусенцовым из фильма «Служили два товарища», которого блестяще сыграл Владимир Высоцкий. В основу этой сцены легли стихи Туроверова, приведенные выше. Потом об этом пел и Олег Газманов. К творчеству Туроверова мы еще вернемся, тем более что Стефан Бибик и Семен Буряк встречались с поэтом в Болгарии, где работали под началом бывшего генерала Масловского. А пока проследуем с нашим героем на остров Лемнос, где размещали белоэмиграцию.

В ноябре 1920 года барон Врангель, перейдя под покровительство Франции, эвакуировал из Крыма остатки Добровольческой армии и гражданских беженцев. Фактически 100 тыс. белогвардейцев оказались полностью во власти Антанты, которая не слишком заботилась о вчерашних союзниках. Одним из мест размещения русских стал остров Лемнос в северо-восточной части Эгейского моря. Из-за тяжелых условий и огромных людских потерь во время пребывания на Лемносе казаки прозвали его «островом смерти» и «Ломоносом».

 Первая немногочисленная группа русских, спасавшихся от наступления Красной Армии, появилась на Лемносе весной 1920 года. В последних числах ноября началась высадка на остров основной волны эвакуированных с юга России — 18 тыс. кубанских и донских казаков из армии Врангеля. Были казаки с женами и детьми. В январе 1921 года русская колония пополнилась терскими и астраханскими казаками, перевезенными из Константинополя. На пике численности население казачьих палаточных городков Лемноса составляло около 30 тыс. человек, причём каждое войско жило обособлено. Общим руководителем стал кубанец — генерал-лейтенант Михаил Фостиков.

 Изгнанники оказались в ужасных бытовых условиях. Поселенцы размещались в бараках, построенных ими из подручных материалов — глины и жестяных бидонов с бывшей базы Антанты. В частушках казаки прозвали свое жилье «дворцами из жестяночек».

Французские союзники сильно экономили на питании вынужденных пленников, а способов самостоятельно добыть пищу на скалистом острове у них не было. Казаки жестоко страдали от ветра и мокрого снега, а также крыс, сколопендр и вшей, во множестве расплодившихся на Лемносе. Отапливать жилища в холодную погоду приходилось редко растущими колючими кустарниками — на их сбор мужчины порой тратили целые дни. Избыток свободного времени порождал среди изгнанников тоску и апатию.

Благодаря заботе командиров о соблюдении санитарии в лагерях поначалу не было больших эпидемий, хотя зимой казаки часто простужались. Однако с апреля по сентябрь 1921 года ситуация ухудшилась — за это время заболели 1494 человека.

«Наибольший процент выпал на долю остро-желудочных и кишечных заболеваний, что явилось следствием дурной питьевой воды, портившейся в загрязненных баках, появившейся зелени, которую казаки уничтожали в большом количестве и притом без всяких предосторожностей, и общей недостаточностью питания. Обильную жатву снимал туберкулез, дававший, благодаря тяжелым жизненным условиям, большую смертность», — отмечается в вышедшей в 1924 году книге Донской исторической комиссии, посвященной первому году эмиграции.

Из-за голода и болезней на казачьем кладбище на мысе Пунда упокоилось 294 человека — главным образом умирали дети и пожилые люди. Жертв могло бы быть больше, если бы не помощь американского Красного Креста. Пришедшие на выручку казакам волонтеры из США раздавали им дополнительные продовольственные пайки, а также устроили санаторий для легочных больных.

 С зимы французское правительство начало распределять казаков на любые возможные работы — на Мадагаскар, Дальний Восток и в Бразилию. Некоторые изгнанники добровольно вернулись в Советскую Россию. Все это противоречило планам Врангеля, рассчитывавшего сохранить свою армию, как боеспособную единицу и перевести ее в какую-нибудь из славянских стран, чтобы при первой же возможности возобновить борьбу с большевиками.

Вместе с генералом Масловским

К лету 1921 года вопреки воле командования многие казаки стали в простых лодках отплывать на соседние греческие острова, часто без всякого имущества. Палаточный лагерь прекратил свое существование в сентябре 1921 года, когда последние казачьи части и гражданские лица были усилиями Врангеля перевезены по морю в Югославию и Болгарию.

Память о трагическом «сидении» на греческом острове долго сохранялась в русской эмиграции. По оценке казачьих историков, на Лемносе казакам пришлось пережить «распятие». И это пережил Стефан Бибик и перебрался вместе с Семеном Буряком в Болгарию. Здесь кубанцы нашли покровительство у своего бывшего командира генерала Евгения Васильевича Масловского.

 Публикую ниже короткую справку из жизни генерала Евгения Масловского, этого выдающегося историка и публициста. С такими людьми судьба свела Стефана Бибика.

Масловский Евгений Васильевич (1876-1971) — генерал-майор Генштаба. Окончил Тифлисский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую академию Генерального штаба (1906). Выпущен в Карскую крепостную артиллерию. После окончания академии служил по Генеральному штабу в Кавказском военном округе. Старший адъютант штаба сначала 20-й, а затем 52-й пехотной дивизии. В 1912 г.—и. д. начальника штаба отряда, направленного в город Ардебиль в Северной Персии для «умиротворения Курдских племен». В апреле 1914 г. — подполковник — вызван в штаб Кавказского военного округа начальником штаба округа генералом Юденичем для занятия должности начальника оперативного отдела в Управлении генерал-квартирмейстера штаба округа. С октября 1914 г.— полковник, фактически исполняющий до начала 1916 г. должность генерал-квартирмейстера в полевом штабе генерала Юденича. Оперативный докладчик генерала Юденича во время всех победоносных операций Кавказской армии, начиная с Сарыкамыша в конце 1914 г. (получил Георгиевское оружие) и кончая штурмом Эрзерума в начале 1916 г. (Георгиевский кавалер). 7 апреля 1916 г. назначен командиром 153-го пехотного Бакинского полка 39-й дивизии, с которым участвует во взятии Эрзинджана. В 1917 г.— генерал-майор и генерал-квартирмейстер штаба Кавказского фронта. В начале сентября 1917 г. снят с должности и арестован Временным правительством как сообщник генерала Корнилова, но вскоре освобожден и назначен начальником 39-й дивизии. В последствии, в 1933 году он опубликовал свой фундаментальный исторический труд, монографию «Мировая война на Кавказском фронте 1914-1917 гг.» (500 с.).

В июле 1920 г. из Тифлиса через Батум он прибыл в Крым и был назначен генералом для поручений при начальнике штаба Главнокомандующего генерале Шатилове. Во время высадки десанта на Кубань в августе 1920 г. генерал Масловский некоторое время заменял генерала Шатилова на должности начальника штаба Главнокомандующего. При разделении Русской армии генерала Врангеля на две армии в конце августа 1920 г. — 1-ю генерала Кутепова и 2-ю генерала Драценко — был назначен начальником штаба 2-й армии.

Эвакуировался из Крыма в Константинополь. В 1921 г. переехал в Болгарию, где   работал геодезистом при выправлении русла реки Тунжа и на постройке железной дороги к Пловдиву. Именно в это время, как свидетельствовал Семен Буряк, он вместе со Стефаном Бибиком и «прибился к Масловскому». Здесь же они встречались и с поэтом Николаем Туроверовым, который всегда с большой радостью общался с соотечественниками и читал им свои стихи.

Казачий поэт Николай Туроверов

Николай Николаевич Туроверов, уроженец станицы Старочеркасской (ныне в Аксайском районе, Ростовская область), из дворян Войска Донского.

В 1917 году окончил Каменское реальное училище (в здании сейчас размещается Каменский педагогический колледж). После ускоренного курса Новочеркасского казачьего училища был выпущен в лейб-гвардии Атаманский полк, в составе которого успел принять участие в Первой мировой войне. Согласно другим источникам окончить училище не успел и был произведен в хорунжие за боевые отличия в отряде Чернецова.

После развала фронта вернулся на Дон, вступил в партизанский отряд есаула Чернецова и сражался с большевиками вплоть до эвакуации Русской армии Врангеля из Крыма. Участник Степного похода. В Донской армии в составе возрождённого Атаманского полка (с ноября 1919 — начальник пулемётной команды). Четыре ранения, подъесаул.

Когда Туроверов читал вот эти свои стихи белоэмигрантам, находящимся в изгнании, люди плакали навзрыд:

Нас было мало, слишком мало.
От вражьих толп темнела даль;
Но твёрдым блеском засверкала
Из ножен вынутая сталь.

Последних пламенных порывов
Была исполнена душа,
В железном грохоте разрывов
Вскипали воды Сиваша.

И ждали все, внимая знаку,
И подан был знакомый знак…
Полк шёл в последнюю атаку,
Венчая путь своих атак.

После лагеря на острове Лемнос работал лесорубом в Сербии, грузчиком во Франции.   Первая книга стихов Туроверова «Путь» выходит в 1928 году. Сборники «Стихи» — в 1937, 1939, 1942, 1965 годах.

В 1939 году Николай Туроверов поступил в 1-й иностранный кавалерийский полк (1er Régiment Étranger de Cavalerie) Иностранного Легиона, служил в Северной Африке (1939 — начало 1940), участвовал в подавлении восстания друзских племён (Ближний Восток) — об этом цикл его стихотворений «Легион».

В 1940 году 1-й кавалерийский полк был переброшен во Францию и, в преддверие начала активной фазы войны с Германией, придан 97-й дивизионной разведывательной группе (GDR 97). C 18 мая полк участвовал в оборонительных боях против немецких войск на Сомме, за что отмечен в приказе, и продолжал вести боевые действия до капитуляции Франции.

После Второй мировой войны Туроверов развернул активную деятельность, направленную на сохранение в эмиграции русской культуры. Создал Музей лейб-гвардии Атаманского полка, был главным хранителем библиотеки генерала Ознобишина, издавал «Казачий альманах» и журнал «Родимый край», собирал русские военные реликвии, устраивал выставки на военно-исторические темы: «1812 год», «Казаки», «Суворов», «Лермонтов». По просьбе французского исторического общества «Академия Наполеона» редактировал ежемесячный сборник, посвящённый Наполеону и казакам.

Туроверов создал «Кружок казаков-литераторов» и участвовал в его работе. В течение одиннадцати лет возглавлял парижский «Казачий Союз». Печатался в журнале «Перезвоны», в «Новом журнале», в газете «Россия и славянство».

 В СССР его стихи тайно переписывались от руки, среди казаков о Туроверове ходили легенды. Это единственный казачий поэт, с такой силой и пронзительностью выразивший боль изгнания и тоску о разрушенной казачьей жизни.

Казачий поэт, с которым судьба свела и Стефана Бибика, был похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа рядом с могилами однополчан Атаманского полка. Зарубежная биография у Николая Туроверова сложилась в целом успешно. Но тоска по далекой Родине не оставляла его ни на минуту. Вчитайтесь в его стихи.

* * *

Помню горечь соленого ветра,
Перегруженный крен корабля;
Полосою синего фетра
Уходила в тумане земля;
Но ни криков, ни стонов, ни жалоб,
Ни протянутых к берегу рук, —
Тишина переполненных палуб
Напряглась, как натянутый лук,
Напряглась и такою осталась
Тетива наших душ навсегда.
Черной пропастью мне показалась
За бортом голубая вода.

* * *

Не выдаст моя кобылица,
Не лопнет подпруга седла.
Дымится в Задоньи, курится
Седая февральская мгла.
Встаёт за могилой могила,

Темнеет калмыцкая твердь,
И где-то правее — Корнилов,
В метелях идущий на смерть.
Запомним, запомним до гроба
Жестокую юность свою,
Дымящийся гребень сугроба,
Победу и гибель в бою,
Тоску безъисходного гона,
Тревоги в морозных ночах,
Да блеск тускловатый погона
На хрупких, на детских плечах.
Мы отдали всё, что имели,
Тебе восемнадцатый год,
Твоей азиатской метели
Степной — за Россию — поход.

* * *

В эту ночь мы ушли от погони,
Расседлали своих лошадей;
Я лежал на шершавой попоне
Среди спящих усталых людей.
И запомнил и помню доныне
Наш последний российский ночлег,
Эти звёзды приморской пустыни,
Этот синий мерцающий снег.
Стерегло нас последнее горе, —
После снежных татарских полей, —
Ледяное Понтийское море,
Ледяная душа кораблей.

 Как говорил со мной в беседе Семен Буряк, казаки на чужбине очень тосковали по Родине, по Кубани. Особенно мучился этой тоской Стефан Бибик. В свое время Ленин, как бы между делом, сказал в беседе английскому писателю Герберту Уэллсу, что за границей находится около четырех миллионов белоэмигрантов. И они представляют реальную опасность для Советской России. Это ленинское замечание чекисты приняли, как руководство к действию. За рубеж, в места белоэмигрантских резерваций, были направлены агенты, агитирующие казаков, вернуться домой, и получить прощение у Советской власти.

Многие изгнанники поверили агитаторам. Среди них был и Стефан Бибик. Друг Семен отговаривал его от возвращения домой, говорил, что казнят его большевики. «Ну, и пусть. – упрямо говорил Стефан, — лучше там помереть, чем здесь жить». Это почти, как у Апполона Майкова: «Смерть в краю родном, милей, чем слава на чужбине».

К этому времени в Болгарии завершились работы по строительству железной дороги, и генерал Масловский уехал в Париж. Его строительная бригада из казаков быстро  распалась. Больше Бибика с заграницей ничего не держало. И он принял окончательное решение – возвратиться на Кубань….

                                             Земляк на далекой чужбине

Как я уже подчеркивал выше, со старым белогвардейским казаком Семеном Буряком я познакомился еще в 1982 году. Заметки от той встречи остались в блокноте. Не то было время, что бы писать о таких встречах и разговорах. И не в страхе дело. Материал не напечатал бы ни один редактор. С тех далеких пор у меня осталась для беседы с редакторами присказка, когда они давал мне различные задания: «Я-то напишу, а вы-то, напечатаете?».

Но вот в году так 2010-ом, я был в одной из служебных командировок, как собкор «Кубанских новостей», в тогда еще украинском Крыму. В Севастополе встретил своего давнего сослуживца капитана второго ранга в отставке Николая Романова. Мы вспомнили былые походы, Бургас и тогдашнюю встречу с белогвардейским казаком. Наши воспоминания послужили для меня поводом вернуться к забытой теме и написать очерк о беседе с Семеном Буряком. Очерк был напечатан в газете «Кубанские новости». Ниже привожу его в полном объеме. Давайте дадим слово изгнаннику, белому казаку, тоже воевавшему за свою Россию.

«Шел 1982 год. В акватории Черного моря и на территории Болгарии страны-участницы Варшавского договора проводили широкомасштабное военно-морское учение «Щит – 82». Корабли нашего Черноморского флота обеспечивали высадку десанта морской пехоты на болгарский берег. Гвардейский большой противолодочный корабль (БПК) «Красный Крым», к которому я был прикомандирован от штаба флота, отстрелялся по огневым точкам условного противника и зашел на отдых в болгарский порт Бургас. И мы пошли знакомиться с братской Болгарией.

К тому времени я уже не единожды побывал в загранкомандировках во многих странах Средиземноморья, но так вольно, как в этот раз, не чувствовал себя никогда. Во-первых, нам разрешили поменять советские рубли на болгарские левы. Для молодого читателя поясню, что в старое время за границей даже старшему офицеру, коим я тогда был, выдавали на развлечения столько денег, что постоянно приходилось выбирать – либо жене купить губную помаду, либо себе кружку пива. А импортная губная помада, доложу вам, была у нас в то время в жутком дефиците. Поэтому, поменяв двести рублей, я стал настоящим богачом. А во-вторых, офицерам в этот раз разрешили гулять по городу самостоятельно. В те, теперь уже далекие времена советские моряки гуляли за границей только по пятеркам – «звездочкам». Это, наверное, чтобы страшно им не было.

Но в город я пошел вместе с замполитом БПК(на флоте – замкомандира) капитаном третьего ранга Николаем Романовым, офицером компанейским, рассудительным и глубоко порядочным. С нами еще хотел увязаться Анатолий Данилов — помощник начальника политуправления флота по комсомольской работе, но мы от его компании дружно отбоярились. Мы все были людьми идейными, но Толя Данилов прямо-таки слишком.…На партсобрании перед учениями он заявил, что партбилет у него можно забрать только «с мясом и кровью». Прямо натурализм какой-то, бабелевский. Нет, чтобы там с сердцем и кровью.… А тут — как на бойне.

И хотя никто у него партбилет собственно отнимать не собирался, Толя даже после собрания, в кулуарах, доказывая свою верность идеалам, говорил, что является до такой степени идейным, что ни разу даже жене не изменял. На что рассудительный Романов посоветовал ему не путать б..во с политикой. Я так подробно остановился на этом эпизоде для того, что показать читателю насколько непредсказуемой бывает судьба-злодейка. Толя Данилов потом с партбилетом все-таки расстался, но без драматического «мяса с кровью», без бифштекса, словом.… Но об этом ниже.

…Он подошел к нашему столику в кафе на берегу моря, куда мы заглянули с Романовым после рыскания по городу в поисках сувениров. Это был еще крепкий высокий и сухопарый старик лет восьмидесяти с седой ухоженной бородой. Дед вежливо попросил разрешения присесть, а потом глянул на меня столь пронзительно, что кровь запульсировала в висках.

- Ты часом, сынок, не с Кубани? – спросил, как выдохнул, старик, и я услышал до боли родной кубанский говор.

- С Кубани, дедушка, — ответил я смущенно, — а вы откуда узнали?

- По лицу твоему, сынок, — задумчиво сказал дед. – Я сам с Кубани. Покинул мой славный и любимый Екатеринодар аж в двадцатом году…

Мне все стало ясно. Передо мной был казак Добровольческой армии, покинувший Родину после поражения Белого движения.

- Я был не просто рядовой казак Добровольческой армии, — продолжил свою речь старик, словно читая мои мысли. — Я был казачьим офицером и самым молодым депутатом Кубанской Рады. Слышал о такой?

Конечно же, слышал. К тому времени я окончил истфак крымского университета, где немало времени уделил изучению истории моей Кубани. Кубанская Рада с апреля 1917-го по 1920-й была на Кубани нынешним нашим ЗСК. Да, такого казака комиссары уж точно бы не помиловали. К стенке ставили людей и рангом намного ниже.

Дед Семен Буряк, как он нам представился, позвал официанта, заказал болгарской водки-ракии (копия кубанского самогона, только слабее), мы выпили несколько раз подряд, чтобы не расслабляться, и разговор продолжился уже более оживленно, и появилась в нем какая-то звенящая и рвущая душу ностальгическая нота.

- Я родился и вырос в станице Старо-Нижестеблиевской, проще Стеблиевской, — сказал дед Семен, — Знаешь такую?

Еще бы мне не знать Стеблиевскую!? Там жила до революции вся моя родня по матери — мой прадед, бабушка с дедом, там родилась моя мама. Это потом, в тридцать третьем, в голодовку, они перекочевали в Брюховецкую.

- А как звали твоего прадеда, сынок? — Спросил дед Семен.

- Василий Беда, — ответил я.

- Так это же был наш сосед, — воскликнул старик,- я еще его дочку, Марусю, хотел просватать. Да потом уехал учиться в Екатеринодар, стал горожанином, а потом революция, расказачивание, Гражданская война и эмиграция, будь она трижды проклята…

Я сказал, что Маруся Беда – это моя бабушка. Она недавно умерла. И тут дед неожиданно заплакал. По его морщинистому лицу медленно поползли стариковские слезы…

 Мы, с Николаем Романовым молча, выпили, а дед Семен вытер глаза и затем заговорил горячо и убежденно:

- Они, эти «пламенные революционеры» Свердловы и Троцкие, все сделали для того, чтобы уничтожить казачество, как класс, как военное сословие, как народный пласт. Оно, видите ли, мешало им реализовать свои идеи мировой революции. Если бы вы только знали, какое это море крови – расказачивание. Все вытравили, все выжгли большевики каленым железом. И главное – столицу Кубани переименовали, чтобы никто и никогда даже не вспомнил о Екатеринодаре, чтобы навсегда забыли крепко связанную с ним историю вольных казаков, верных защитников великой России. Исчез Екатеринодар, и Кубань потеряла свою эпоху…

Вот это точно старый казак сказал. Эпоху мы действительно потеряли. Помните у Пушкина – о громкий век, о век военных споров, свидетель славы россиян.… Это как раз о том времени, когда рождалась наша Кубань по велению Екатерины Великой.

И нам, двум офицерам, трудно было что-то возразить старику, особенно мне, выросшему в кубанской казачьей среде. Где старые казаки так до конца и не приняли идеи и догмы революции, где с надрывом вспоминали вольную старину, где долго, даже после Великой Отечественной войны, старики именовали краевой центр не иначе, как Екатеринодар, где по людям ходили устные легенды о есауле Гае, полковниках Рябоконе и Дрофе, которые скрывались в кубанских плавнях и вплоть до тридцатых годов вели борьбу с советами за свою, за казачью правду. И не надо говорить, что, правда, бывает только одна. Великий философ, верно, заметил, что у каждого человека своя правда. За нее он и воюет, за нее и голову кладет…

В двадцатые годы один из лидеров Белого движения казачий генерал Александр Васильевич Голубинцев в своих мемуарах, изданных уже в эмиграции именно здесь, в Болгарии, назвал донскую и кубанскую трагедию расказачивания «Русской Вандеей». Есть такой департамент во Франции на берегу Атлантики — Вандея. Там сейчас знаменитые курорты. А во время французской революции французские же «пламенные революционеры» (были и там бедовые люди) устроили здесь массовое истребление своих соотечественников, у которых, по мнению революционеров, были неправильные политические взгляды.

Александр Голубинцев в своих мемуарах очень точно подметил, что переименование Екатеринодара стало своеобразным сигналом к массовым репрессиям против казачества на Дону и Кубани, «большевики словно с цепи сорвались, посчитали, что им разрешено теперь все», писал генерал. Начались «зачистки» и поиски контрреволюционеров, которые потом перекинулись на всю Россию и продолжались через тридцать седьмой год до самой войны. Куда там было уже до нас французской Вандее. А все началось с Кубани, с Екатеринодара…

- Есть все-таки Бог на свете, — сказал дед Семен, торжественно подняв вверх два перста, как боярыня Морозова на знаменитой картине Сурикова, — именно он покарал палачей казачества, тех, кто лишил столицу Кубани святого имени — Екатеринодар. Они же друг дружку, как пауки в банке сожрали…

И опять нечего было возразить старику. Автор директивы о расказачивании «пламенный революционер» Яков Свердлов не умер от простуды, как вещал «Краткий курс…», а скончался от побоев, которые нанесли ему рабочие Орла, коим он вздумал читать лекции о третьем интернационале. Сталин, объединившись с Зиновьевым и Каменевым, вышвырнул за пределы СССР другого «пламенного революционера», главного инициатора переименования Екатеринодара и палача казачества — Лайбу Троцкого, которого потом пристукнули ледорубом в далекой Америке свои же суровые «товарищи по партии». Затем Сталин объединяется с Бухариным, Молотовыми и Кагановичем. И они пускают в расход своих вчерашних соратников Каменева и Зиновьева. А после этого уже совсем легко поставили к стенке и «любимца партии» бедового Николая Бухарина. Все! С ленинским политбюро, затеявшим революцию и стравившим людей–соплеменников, было покончено. Может и в правду Божья кара?..

Какому Богу поклоняться?

В который раз в этой повести завожу речь о Боге. Чем старше становится человек, тем острее ощущает связь и Ним. Особенно остро душа тянется к Богу в самых критических ситуациях. Психологи опытным путем установили, что нет безбожников на войне перед штыковой атакой. Отсутствуют атеисты и в падающем с небес самолете.

Мне не раз приходилось бывать, нести службу и воевать на Ближнем Востоке, в Сирии и Египте, по сути, на родине Христовой. Особая аура там, неповторимая атмосфера острого ощущения вечности. Никогда не забуду случайную беседу с «божьим человеком» не земле обетованной. В одну из командировок журналистская судьба забросила меня в Пальмиру. Это было еще задолго до ее разрушения радикальными исламистами.

Стояло раскаленное лето. Изнемогая от жары, я бродил по древнему городу в поисках глотка воды. Кафе здесь не было, одни молчаливые артефакты смотрели на меня из глубины веков. Наконец, как в восточной сказке, я увидел одинокую пальму, рядом колодец, и сидящего в тени человека. Незнакомец дал мне ведро на веревке, которым я достал воду и минут пять, с перерывами, пил живительную влага.

Потом мы познакомились. Это был смуглый и сухопарый мужчина неопределенного возраста. Ему в равной мере можно было дать и пятьдесят лет и семьдесят. Он хорошо говорил по-русски. Пояснил, что когда-то жил и учился в Союзе. Звали его Анвар. Но для моего удобства он предложил именовать себя Иваном Ивановичем и обращаться на «ты».

Новый знакомец явно был настроен на философский лад среди этих древних развалин. Он сразу увлек меня в свои рассуждения, которым, наверное, предавался до моего прихода:

- Сколько мало нужно человеку для жизни, -  медленно сказал Иваныч, куря и стряхивая пепел. — Лепешка, вода и крыша над головой. Но ему, сколько, ни дай, все мало. Воистину потребности человека неудовлетворимы. А ведь впереди каждого все равно ждет смерть.

- Таким образом, ты хочешь сказать, что человеческая жизнь вообще не имеет смысла, – спросил я.

- На первый взгляд, действительно так.  – Иван Иваныч лег на спину и закинул руки за голову. — Родиться в муках для того, чтобы извести десятки, если ни стони тонн еды и воды, а затем в муках же и умереть, предварительно произведя на свет таких же мучеников. Причем потомство вольно или невольно укорачивает жизнь своим родителям, которые обязаны ему уступить место под солнцем.

- Ты верующий, друг? — неожиданным вопросом прервал свою мрачноватую философию новоявленный пророк.

- В обыденном понятии — я атеист.  Но в Сверхразум, конечно же, верю, — откровенно сознался я.

- Как это понять? — удивленно поднял брови Иван Иваныч.

- Любая религия, будь то христианство, ислам, иудаизм, буддизм — не более чем большая и увлекательная сказка для взрослых. Коммунистическая религия, которая совсем недавно была господствующей у моего народа, такая же сказка. От прочих она отличается только тем, что обещала рай в этой, а не в загробной жизни. И в этом ее главный просчет.

Религии — свод общественных законов, правил поведения, обрядов, обычаев и нравственных норм для той или иной общности людей. Но каждая религия  существует  с благословения Сверхразума.   Вера,  и  лучше всего вера слепая, необходима ему, чтобы держать человечество, это стадо двуногих баранов, в узде. Не случайно крушение веры сопровождается гигантскими катаклизмами в общественной жизни, гибелью народов, стран и даже цивилизаций. Тот, кто стоит вне веры или не повинуется законам веры сознательно, рано или поздно будет наказан.

Этими словами я закончил свой короткий философский трактат.

- Хорошо, — сказал мой пророк. — Тогда изменим вопрос. Законам, какой веры ты сознательно повинуешься сейчас?

На несколько минут я задумался. Еще недавно у меня была вера, если не слепая, то твердая и непоколебимая — вера в коммунизм. Не в тот партийно-хрестоматийный, который безуспешно пытались втолковывать нам туповатые идеологи ЦК, а в Город Солнца, где равенство и братство людей должно было стать делом естественным, а не помпезно-притворным. И сейчас я убежден, что коммунизм станет религией моих отдаленных потомков. Но сегодня…

- Повинуюсь законам религии моих предков — христианству, — ответил я Иванычу. И тут же пояснил, — живу по его заповедям. Собственно, они ничем не отличаются и от заповедей коммунистических, как и религии мало чем отличаются друг от друга.

Пророк давно погасил сигарету и теперь уже сидел. Он сосредоточенно водил сорванной с деревца веточкой по песку, рисуя на нем некие магические знаки или просто чертиков. Наконец, он поднял на меня свои умные глаза и спросил:

- Так уж мало чем отличаются?

- Главное   различие   между  христианством   и  коммунизмом   в том, где обретешь рай — в этом мире или в мире загробном. Библия состоит  из  Старого  и  Нового  Заветов. Коммунистическая  вера из старого  марксизма и нового ленинизма.  К слову сказать,  Старый Завет и марксизм принадлежат перу евреев. Обе религии создали для себя образы поклонения — богочеловеков — Христа и Ленина. У христианства святая  Троица,  и такая же  святая троица  у коммунистов — Маркс,  Энгельс,  Ленин.

- В обеих верах, — продолжал я, — учения и пророчества боголюдей, Христа и Ленина, непререкаемы,  они составляют  основу догматов.   Нравственные нормы поведения у христиан определяются евангелием, то есть жизнеописаниям Христа, a y коммунистов — биографией Ленина.  Главные лозунги последних — делай жизнь по Ильичу, дела и поступки сверяй с Ильичом, Ленин — наше знамя…

- И что характерно, — усмехнулся я, — обе религии были установлены на земле моих предков быстро и волевым образом. Князь Владимир загнал всех в Днепр. Другой же Владимир обратил народ в коммунистическую веру именем революции.

Примечательно также то, что религии устанавливались с интервалом в девятьсот с лишним лет, если считать от Рождества Христова. В христианской религии главная заповедь — возлюби ближнего, как себя самого.   У коммунистов — человек человеку друг, товарищ и брат. Но это не мешало обеим религиям казнить соплеменников и нравственно оправдывать эти злодеяния.

Каждая религия возводила храмы. В одних храмах на стенах висели иконы, в других — портреты новых боголюдей – членов политбюро. В церквях проходили богослужения, в дворцах культуры — партийные съезды. И в том, и в другом случае собрания верующих сопровождались  песнопением  либо псалмов,  либо  партийных гимнов.

Человек свободным никогда не будет

Христианская и коммунистическая религии устанавливали свое господство через кровь, жестоко преследовали вероотступников и противников  своей  религии.  Одни  отлучали  людей от  церкви, другие изгоняли нарушителей уставных канонов из партии. В каждом случае это была кара. Поэтому человек свободным никогда не был и не будет. Старообрядческие скиты, как следствие политики патриарха Никона, были прообразом лагерей Берия.

- Вот здесь ты прав, — снова прервал меня пророк. — Миром  всегда управлял  и будет управлять Страх.  Тот, кто утверждает,   что   ничего   не  боится,  бессовестно   лицемерит.  Страх сопровождает  человека  всю  жизнь.   От  рождения  до смерти.   У каждого в душе свой Бог, или как ты говоришь, Сверхразум. Он един. Он  устанавливает  веры для  людей  и  требует  беспрекословного  повиновения  им.   И  только  в  служении  своей  вере жизнь  человеческая обретает смысл,  ибо эта жизнь принадлежит Богу, и окончательный,   то  есть   абсолютный  смысл  ее   знает  только   Он.   Человеку это познать никогда не будет дано.

- Но, послушай, Иван Иваныч. Если мы, и наши жизни принадлежат Богу, то почему он бывает так несправедлив к людям? — спросил я, не надеясь на ответ. — Случается, что отпетый злодей доживает до глубокой старости и тихо умирает в богатстве и довольствии. А человек добрый, свято верящий и служащий своему Богу, порой гибнет внезапно в страшных муках. А смерть детей, так и не познавших жизнь? А бессмысленная гибель невинных миллионов в войнах?

Пророк отбросил в сторону веточку, поднял руку к глазам и глянул на солнце, потом посмотрел на меня и сказал:

- Нам никогда не понять того, как оценивает Бог весь мир, явления в нем и жизнь человеческую. До сих пор христианские священники не могут вразумительно объяснить, почему Господь обрек на такие страдания, на такую лютую смерть сына своего Иисуса?

Во имя искупления всех грехов человеческих? Но люди продолжали грешить, причем тяжко грешить и после смерти Христа, и после его воскрешения. Во имя спасения душ людских? Но они и сегодня их губят. Не могут дать смертные ответ на этот вопрос, не в силах они разумом своим постичь суть его и смысл.

Иван Иваныч встал, подошел и ведру с водой, сделал глоток и продолжил:

- Из людских жизней  Бог строит мир  будущего.  А для этого ему  нужны  большие  камни и камни  малые.   Камни  разной  формы и   конфигурации.   А  чтобы древо,   именуемое   родом   человеческим, произрастала здоровым  и сильным, его следует периодически обрезать,  убирать как  отжившие свое,  так и еще хорошие ветки, срезать и некоторые молодые побеги.

- Понятие  о  злодеях, — задумчиво сказал мой пророк, — также относительное  понятие.   Европейские злодеи втянули людей  в     две губительные мировые войны.  Но не будь этих кровавых катастроф, население   только   Европы   сегодня  было   бы   больше   на   пятьсот — семьсот миллионов человек. А где им жить и что есть? Наступила бы экологическая  катастрофа,  которая  смела  бы  всех  лишних.   Все,  что происходит  в   мире, делается  именем   Господа  и  по воле  Его.   И изменить ход явлений люди бессильны.

- Но если  мы не в  силах понять  эту божественную логику, то бессмысленно  и следование той или иной вере. — Сделал я неожиданный для себя вывод. — Ведь, не понимая логики поступков Бога, невозможно и угодить Ему.

- Выбор веры и следование ей также не от   человека зависит, — возразил Иван Иваныч. — Вот ты считаешь, что разочаровался в прежней вере и ушел от нее. Это не так. Ты до конца дней будешь следовать ей подсознательно, терзаться от того, что твою веру и твои идеалы топчут. Так и будешь нести свой крест.

Но вера коммунистическая вернется к людям, ибо она притягательна. Господство ее в мире установится через столетия. Родоначальникам веры и ее великомученикам будут так же поклоняться, как Христу.

Тернист был путь христианской веры. До третьего века ее проповедников и носителей жестоко преследовали и казнили.

Только через четыреста лет после рождения Христа его вероучение стало государственной религией в Римской империи, а через, более чем, пятьсот лет ввели и летоисчисление от Рождества Христова. Так что у коммунистической религии еще все впереди, ибо она молода.

Неси свой крест, человек, неси его безропотно. Ибо самый тяжкий грех на земле — это вероотступничество. Тогда человек теряет душу и превращается в животное, перерабатывающее пищу и поглощающее воду.

Мой пророк подошел ко мне и протянул на прощание холодную, как у мертвеца, руку.

 И Иван Иваныч ушел. Не помню, сколько я еще стоял у колодца в тяжких раздумьях, с трудом соображая, с кем говорил на этой древней и святой земле. Родине Иисуса Христа…

Терпигорцы и переясловский философ

Стефан Бибик вернулся в Россию, на Кубань, в родную Переясловскую. Казалось, его многолетняя одиссея, наконец-то, закончилась. Трудно себе представить чувства, одолевавшие нашего скитальца, когда он подходил к отчему дому. Тут невольно вспоминаются стихи Николая Туроверова, с которым Стефан познакомился в эмиграции. Он, наверняка, знал эти строфы:

Я знаю, не будет иначе,
Всему свой черёд и пора.
Не вскрикнет никто, не заплачет,
Когда постучусь у двора.
Чужая на выгоне хата,
Бурьян на упавшем плетне,
Да отблеск степного заката,
Застывший в убогом окне.
И скажет негромко и сухо,
Что здесь мне нельзя ночевать,
В лохмотьях босая старуха,
Меня не узнавшая мать.

Вот скажите, читатель, сколько лет нормальной жизни было отпущено моему герою —  Стефану Бибику на его коротком веку? Потом, о таких бойцах Твардовский скажет устами Теркина в диалоге со Смертью: «Мне еще пожить охота, я и не жил-то еще…». Были только мгновенные проблески жизни между дымом и огнем. И главное его счастье заключалось в том, что он все-таки выжил в адском пекле непрерывной войны. Это, каким же нечеловеческим терпением надо было обладать, чтобы воевать десять лет к ряду?! А потом еще и не застрелиться или не повеситься от тяжкой безысходности в эмиграции….

Несколько лет назад в Переясловской жил друг моего детства Анатолий Пуголовко. Он уже ушел из жизни. Это был человек со сложным характером и непростой судьбой. Я его звал станичным философом. Анатолий не оканчивал философских факультетов, но по природе своего мышления, он словно вырос в Диогеновой бочке. Всех без исключения людей он именовал терпигорцами, то есть терпящими горе. Но по Анатолию – терпигорцы, это не те, кого накрыло несчастье, и они не знают, что делать. Терпигорцы – это люди грудью встречающие напасть и мужественно преодолевают свалившиеся на них бедствия. Стефан Бибик в полной мере подходит под такое определение.

- Мы всегда должны быть готовы к завтрашней схватке с горем, — говорил Анатолий Пуголовко, — оно может настигнуть нас в любой момент. Ведь мы не знаем, что будет завтра. Потому мы и есть терпигорцы….

Тут нельзя не вспомнить поучительную древнегреческую притчу. В древние века  на анатолийском полуострове на территории нынешней Турции существовало государство Лидия, где царем был сказочно богатый Крез. Однажды в гости к нему пришел знаменитый в античном мире мудрец и философ Солон — афинский политик, законодатель и поэт, один из «семи мудрецов» Древней Греции. Он своевременно отошел от политической деятельности, и остаток дней путешествовал по миру.

Желая произвести на гостя неизгладимое впечатление, Крез повел его в свои подвалы и показал несметные сокровища. Затем перед Солоном предстали сотни прекрасных  наложниц царя. Потом Крез принимал дары поданных ему вассалов, слушал оды поэтов, славящих повелителя. А под занавес хозяин Лидии спросил Солона:

- Ну, вот как ты считаешь, мудрец, — я самый счастливый человек на земле?

На что Солон ответил убийственным вопросом:

- Разве можно говорить о счастье человека до тех пор, пока он жив? Ты не знаешь, что с тобой будет завтра.

Но самодовольный богач в ответ только посмеялся. А назавтра персидский царь Дир завоевал Лидию, взял в плен Креза и захватил все его богатства. И вот когда бывшего лидийского повелителя вели на казнь, он, не переставая, выкрикивал:

- О, Солон, как ты был прав.

Дир велел подвести к нему поверженного врага. И Крез рассказал ему о своем споре с Солоном. Царь персов отпустил на волю незадачливого бывшего богача, вручив ему суму, как средство для добычи пропитания….

Георгиевский кавалер Стефан Бибик в тяжелейшие годы разрухи сумел поднять свою семью. У него родились четверо детей. В семью взяли и приемного сына – осиротевшего мальчика погибших родственников. Они прошли через губительную коллективизацию, когда Коганович, как Мамай, носился с наганом по Кубани. Потом был чудовищный голод 33-го года.

Все это время фактически продолжалась гражданская война. По всей России продолжали искать и уничтожать контрреволюционеров, врагов народа. Так наша страна пришла к Большому Террору 37-го года. И эту лихую годину у Стефана Бибика уже не было никаких шансов уцелеть. В сталинских лагерях теряются его следы.

Но выжили потомки Георгиевского кавалера. В семье его родного сына, Николая Стефановича, родилась дочь Татьяна, которая потом вышла замуж за Владимира Куприна. У них родился сын Андрей, о котором я говорил читателю в самом начале этого повествования.

В беседе с Андреем Владимировичем меня более всего поразил не рассказ его о своем героическом прадеде. Он тогда фактически о нем почти ничего не знал. А поразило то, как бережно, у самого сердца хранил он портрет предка, с какой гордостью говорил о нем, показывая изображение героя. А это значит, что семья Стефана Бибика пронесла через столетие светлую память о нем, передавая единственный сохранившийся портрет его, как боевую эстафету…..

Конец.

2018 – 2019 годы. Брюховецкая, Севастополь, Пальмира, Бургас, Переясловская.